=Ластонька=



	Сонечка Ладова \|2 Два вертолёта
	Вновь Соня стала прилежницей и обрела способность приводить в надлежащий порядок их маленькую совместную комнатку. По утрам они вместе с Валькой выскакивали на работу, а вечерами возвращались в ставшую даже непривычно тихой после отъезда Александра комнату. Но длилась эта спокойная жизнь Сонечки Ладовой очень недолго. Разохочившаяся Валькина пизда будоражила, и Валька томно потягивалась по утрам так, что перед Соней снова возникали недавно увиденные срамные образы. И уже через неделю-другую Валька привела с собой взрослого мужика Сан Саныча, который прихватил ещё и своего приятеля Толяна с собой. За ужином, всё за тем же табуретом, Сан Саныч откровенно лапал смеявшуюся Вальку за пизду. А устроившийся на Сониной постели Толян попытался тискать и лапать испугавшуюся Соню. – Она девочка ещё! – сказала, по-прежнему смеясь, Валентина. – Чего её раскупоривать… – Девочка – это хорошо, – рассудительно сказал Сан Саныч, отрывая лапу от Валькиной пизды и взял Соню за подбородок. – Будем в рот её пользовать! Рука его воняла Валентиныной пиздой, и Соня содрогнулась: – Как – в рот? Слова вырвались сами собой и полностью непроизвольно. – А вот так… – Сан Саныч тут же встал, пьяно покачиваясь, и приспустил почти до колен свои штаны вместе с трусами. Набухший отросток закачался под волосатым животом. Соня вырвалась и в ужасе забилась в угол кровати. – Ну не хочет и не надо, – согласился Сан Саныч. – Сама потянет на клык, защеканка. А ты пока, Валюха, давай загинайся, почистим тебе дымоход! Ужасные выражения наряду с видимой неторопливой опытностью Сан Саныча шокировали Соню, и она, забившись в угол, украдкой посматривала, как Сан Саныч ебёт Валентину. Валентина, вставшая в проходе раком лицом к Соне, была необычно напряжена, по лицу её катились крупные градины пота и она не подмахивала как всегда с гримасой расслабленного благодушия. И только когда Сан Саныч перестал напряженно толкать её в мягкие булки и вытащил хуй, спешно пряча его в штаны, Соня по легкому всплеску запаха догадалась, что ебал он её – в задницу! Глаза Сони расширились, а Сан Саныча заменил Толян, ебавший Валентину кажется все-таки по-обычному. А Сан Саныч присел плотно к поджавшейся Соне и, крепко обняв за плечи, стал лапой водить по её напряжённо-подобранному телу, не обращая ни малейшего внимания на её возражения и протесты, к тому же скоро и стихшие. Влажная его пятерня была горячей и крепко сжимала то плечи, то бока и спину, то икры и ступни девушки. И совсем уже неожиданно к Соне пришла предательская мысль о том, что мужчина первый раз разделся для неё. Она уже видела голого Саньку, но Сан Саныч вывалил свой безобразный отросток не на кого-то, а на неё, и именно её хотел «попользовать». От этой мысли становилось одновременно и страшно, и до озноба внутри стыдно так, что, чтобы не показать своих чувств, Соня немигающим взглядом уставилась на почти привычное уже зрелище Валькиного и Толяна порева. – Что, девонька, нравится? – спросил Сан Саныч, пытаясь раздвинуть плотно сжатые щиколотки и пробраться пальцем до Сониной пизды. Наконец, хоть и с большим трудом, ему это удалось, и его средний палец ткнулся в тугую ткань Сониных трусов. – Здорово Толян Валюху дерёт? Да не жмись ты так, ладонь мне передавишь. Вон, слышь, кости уже хрустят? Соня испуганно приослабила ноги, а Сан Саныч сразу тремя пальцами поддел резинку с краю между ног и оттянул на сторону. Соня почувствовала, уже чуть не теряя чувства совсем, что пухлые её губы вылезли наружу и находятся теперь на полном просторе перед вероломным захватчиком. Соня взмолилась всем лицом. – Ишь брови выгнула! – словно удивился Сан Саныч и отпустил девку, только похлопав слегка средним пальцем по вздутой пизде. Он вытащил руку, и Соня облегчёно вздохнула и в нахлынувшей волне облегчения даже позволила нечаянно Сан Санычу взять её за обе налитые груди, которые он мял с видимым наслаждением и не отпускал уже, пока Толян окончательно не ослаб над Валентиной. – Завтра снова придём, – сказал Сан Саныч с порога уже и шутливо полуобернулся на Соню: – Не журись, девка, готовь лучше к употреблению рот! Соня была немало напугана, но помимо страха вдруг случайно за ночными переживаниями обнаружила в себе какое-то непонятное, полудикое чувство досады на то, что она так и осталась по выражению Сан Саныча «непопользованной», как ни грязно выглядела эта сполошная мысль. На следующий вечер Сан Саныч и Толян действительно пришли вновь. Первым делом Сан Саныч подошел к Соне и провел ладонью прямо ей по губам и лицу. – Приготовилась, защеканка? Пора ебать рот? Соня испуганно ретировалась поскорей на свою кровать. – Ебать рот пора! – вслух ни с чего заключил Сан Саныч. – Это дело завсегда обязательное. Но не будем спешить. Пусть сама слюни распустит… И сел рядом с Соней, крепко прижав её к себе. – Ты давай, Толян, Валюху крепи, а я пока сосочку подраконю… Толян выпил стакан вина и загнул Валентину. – Толян, будь другом, разверни её окуляром сюда, мы полюбуемся, – сказал Сан Саныч, поудобней устраиваясь, казалось, сразу вокруг всей Сони. Толян развернул Вальку очком к Сониной кровати и стал махать над ней задницей почти вплотную перед Сониным лицом. Соня попыталась хотя бы отвести взгляд, но Сан Саныч стал крепко целовать её в шею, насильно разворачивая её лицо к мускулистой сраке Толяна. – Полюбуйся, полюбуйся! Целочкам это на пользу, – напутствовал Сан Саныч. – Быть может соснёшь уже, а? Чего зря ломаться, когда по глазам вижу – хочется… Он заковырялся свободной левой рукою в мотне, и через полминуты выпростал на свет свой торчащий уже прилично конец. Правой же рукой сильнее прижал Сонечку к своей мускулистой груди, очень низко… Соня во все распахнутые от ужаса глаза вынужденно наблюдала во всех подробностях темно-кожистый мужской член уставившийся всем дулом своим ей прямо в лицо. - Запашист, конечно, писун, ну так что ж? – увещевал сверху в полушёпот её Сан Саныч, пригибая всё ниже. – Тут другого и не положено – мы с ним от станка, со смены, рабочий люд… Пробирает? Ничто, если в рот сунуть сразу весь ствол, то проглотишь и не заметишь, вкус только понравится, веришь-нет? Ну что, будешь сосать? Он ещё чуть подтолкнул Сонино лицо вниз и что-то влажно-горячее страшно мазнуло Соню по губам. В абсолютном ужасе она собралась со всеми силами и дико рванулась вверх. Сан Саныч с хмельным восторгом смотрел на её подрастрёпанную голову с объятыми девичьим испугом глазами. Хуй он деловито стал прятать обратно в мотню. - Так что – точно не будешь? Может раз-какой всё же возьмёшь? – он чуть притормозил и снова наставил на неё конца. – А? Коханочка? Раз-какой… за щеку? Видно ведь по всему – хочется… Будешь? - Н..н… - Соня столь резко замотала головой, что у неё чуть не оторвалась шея. - Договорились… захочешь, так упреди… - Сан Саныч окончательно пошёл на мировую, уложил хуй в штаны и приобнял почти вежливо чуть подрагивающую от нервного озноба Сонечку за плечико. В душе у Сони творилось нечто невероятное. С одной стороны она на самом деле была просто жутко перепугана этим лёгким толчком Сан Саныча в затылок, который вынудил её чуть ли не поцеловаться с голым мужским хуем; этими его наглыми предложениями и предположениями; этими не выпускающими её довольно крепкими для неё объятиями… Но с другой стороны весь этот испуг словно в любое мгновенье готов был перетечь в какое-то почти неведомое, горячее и крайне завораживающее чувство заинтересованности во всём происходящем. Ни худая волосатая жопа Толяна, ни хмельной оскал Сан Саныча, ни собственное подкатывающее приступами безволие не казались Сонечке уже безобразными вовсе: со своим глупым оскалом Сан Саныч целовал Соню прямо в рот так, что она чуть не уписивалась, будто в далёком детстве, то ли от избытка чувств, то ли от их утраты… «Сосать» или «брать за щеку» она, конечно, ничего и не собиралась, но один раз она впоймала себя на мысли о том, что ей хочется протянуть ручку и зачем-то ухватить Толяна за болтающиеся под его жопой муде… Сан Саныч теперь не неволил её. Полез левой рукою в карман, достал «Памир», вложил в угол губы, наблюдая искос засмотревшуюся на взъёб Толяныча девку, дежурно тряхнул коробком спичек… И вдруг, всё так же приобнимая за спину, сильно толкнул Соню лицом вперёд! Толян замер, почувствовав, а Сонечкин нос оказался прямиком у него в заднице и он на миг оттянулся в немыслимом кайфе… А Соня задохнулась и забилась от ужаса. Сан Саныч крепко вжимал несколько секунд, а потом отпустил и тогда уже удовлетворённо закурил. Соню просто потряс этот переход Сан Саныча от бесстыдного действа над ней свершённого к полному внешнему равнодушию. Она почувствовала себя брошенной на краю пропасти, а Сан Саныч сидел теперь как ни в чём не бывало и спокойно курил. – Такая вот срака… – никому особенно, так вслух себе, пояснил он. – Привыкай, девка, я тебе опять хуй сейчас покажу. Во всей красе… И, докурив, он действительно полез руками в мотню. Сонечка пугливо поджалась, а он снял на этот раз с себя штаны совсем и голыми волосатыми ногами прижался к её полускрытым платьицем худышкам. Потом отвёл левую ногу в сторону, и Сонечка вновь сразу увидела выпрыгнувший на волю из-под чёрной мохнатости кряжистый напряжённый отросток взбуровивший вверх собой воздух. Сан Саныч взял его в кулак и крепко сжал. Конец побагровел верхушкой и на нём вздулись синие вены. Соня смотрела как завороженная, а Толян, совсем рядом продолжавший живо ебать Валентину, стал всё горячей покряхтывать от усердия. – Ну-к, понюхай его! – сказал Сан Саныч и сразу с силой пригнул Соню за голову к своему паху, попутно двинув левой рукой вниз по стволу, головка багровой шляпой вынырнула наружу, и Соня в испуге распахнула глаза: ей показалось это чуть ли не членовредительством!.. Сан Саныч пригнул и ещё чуть сильней, и носик Сони уткнулся в мокрую капельку на оголённом конце члена. Острый мускусный запах ударил в ноздри, и Соня снова изо всех сил отстранилась. – Будет сосать! – удовлетворённо заключил Сан Саныч, и поцеловал Соню в губы взасос. Тем временем подошла его очередь, и он оставил трепетавшую Соню. Толян расслабленно развалился на Сониной кровати, не побеспокоившись даже скрыть свои прелести, и Соня видела отчётливо его пульсирующий и медлено сдувающийся член между широко раскинутых ног… А Сан Саныч также как и в прошлый вечер ебал Вальку в сраку. Но на этот раз он специально представлял и пояснял всю картину Соне, неторопливо и во всех подробностях вставляя надутый член мокрой головкой в раскоряченный Валькиными руками в стороны зад перед самым Сониным лицом. - Вишь, как дырка узка… Думаешь, не войдёт? Вишь, хочет Валюха-то, аж срака дрожит! Счас, просунем… почешим ей… А ты не стала сосать!.. Зря… После жопы оно не того уже вроде как… не пойдёт… Валюх, ну ты чего? Пёрни, што ли, мне в хуй!.. Сейчас… - член видимо упирался, с трудом раздвигая тугое коричневое кольцо поросшее редкими волосками и вдруг сразу нырнул с головой, натянув ставшее тонкостенным кольцо на себя. Сан Саныч громко крякнул и стал медленно всаживать покрепче, а потом уже вводил и выводил на всю длину, давая возможность Соне видеть грубую и жаркую картину во всех подробностях. Его это видимо сильно взводило и на последнем качке он вынул перепачканный хуй из жопы Валентины и направил к лицу Сони. Соня, будто завороженная пронаблюдавшая всю картину в несколько страстных минут, было отпрянула, подумав, что сейчас он опять нагнёт её лицо к себе, но тугая струя оказалась всё же быстрее её и, вырвавшись из вздутого до предела члена, окатила собой всё Сонино лицо. Соня испуганно заморгала, впервые узнав о существовании мужской молофьи, и поспешно принялась вытираться ладонью. Но Сан Саныч плеснул ещё пару раз и всё утирание превратилось лишь в неловкое размазывание по лицу. Сонечка заметалась по кровати в поисках запропастившегося полотенца… – Эх, здорово приукрасили! – заржал Сан Саныч. – Ну, вот теперь пора и честь знать. Пошли, Толян! Девки сами подмоются… Они не приходили несколько дней и Соня, ночами исходясь от жара, даже решилась и робко спросила у Валентины. – Небось, сегодня придут! – засмеялась Валентина почему-то. – Я сама исчесалась уже… Заявились они снова с бутылкой какого-то своего «хереса» и всё ухватывали за жопу мечущуюся со сковородкой от кухни к табурету Валюху. На Сонечку вовсе будто никто не обращал никакого внимания, и она даже, чуть приободрившись и приосмелев, вполне спокойно присела со своего краешка-уголка к табуретке и принялась за ужин вместе со всеми. – Сначала соску твою поебём, – сказал после первых же выпитых стаканов Сан Саныч, и у Сонечки чуть не пропал аппетит. – Хватит ей мандою водить, у меня ей на рот всё естество извелось! Валька только противно хихикнула, а стол-табурет был дружными усилиями выдворен из межкроватного пространства ближе к порогу. - Хлебни-к чуть для подогреву! – Сан Саныч плеснул чуть в стакан и поднёс Соне вина. В ней всё дрожало внутри от испуга, она отрицательно замотала головой, а потом, неожиданно для себя, резко схватила с ладони Сан Саныча стакан и одним глотком опрокинула в горло. Ничегошеньки не произошло, только сильней забилось сердце и перестало сохнуть от страха во рту. – Ну-к, Толян, пособи! Попридержи ей клыки, чтоб сдуру не отгрызла мне хер, – сказал Сан Саныч, снимая штаны и выпрастывая дующийся уже член. Толян сгрёб сзади на кровати сопротивляющуюся Соню и, силой разжав ей рот, всунул в него по два пальца с каждой стороны. Соня в отчаянии прикусила пальцы Толяну. – Крепко держит! – прокомментировал Толян. – Давай, дуй! Сан Саныч разделся совсем и горячим пахом прижался к лицу Сони. – Пусть попритрётся слегка! Ох-ох-ох, – заскрежетал он над Соней, и Соня ощутила мокрые вспотевшие яйца елозящие по её лицу. – Ну, красотка, поехали! И Сан Саныч, приподнявшись, взял в руку напрягшийся член, сжал и стал совать в узкую дыру Сониного рта между пальцами Толяна. Соня из последних сил сжала зубы и головка не проходила. Язык чувствовал горько-соленый вкус первой капли с головки. – А мы прижалим слегка, – проговорил Сан Саныч и стал гладить Соню по головке, как маленькую. Соня лишь чуть-чуть поддалась ласке, но ослабленная хватка усилилась напирающим хуем, и хуй влез ей в рот. Теперь страх действительно поранить член ослабил зубы совсем, и Соня уже держала пальцы Толяна только для формы. А хуй Сан Саныча влез по самое горло и медленно пошёл обратно. Трёхдневное воздержание сказалось и в несколько фрикций Сан Саныч кончил. Белая пена потекла у Сони по губам, и Сан Саныч удовлетворённо вытащил член изо рта, стряхивая в него последние капли и размазывая головкой вытекшую сперму под носом у Сони. – Теперь ты, Толян, давай. Девочку опробовали, она теперь сама разинет пасть! Или подержать? – Сама… – почти неслышно произнесла Соня, опуская глаза. – Ну давай! Соня открыла рот с красными от растяженья губами, и Толян, лишь вынув из мотни вставший хуй, вставил его в алую дыру. Хуй Толяна был повкусней и потоньше Сан Санычева: в глубину сильно не лез и мелко подёргивался, толкая золупой в язык Сонечке. Кончать в рот Толян ей не стал – лишь почувствовал подход-накат, сразу вытащил и запустил проворный свой ствол за отворот платьица Соне. Соня только почувствовала, как одновременно очень мокро и липко стало по всей левой груди у неё и между ног… А на другой день Сан Саныч пришёл не с Толяном, а с другим мужиком, которого он называл Сергеич. Валентины ещё дома не было, и Сергеич ещё с порога сразу взял Соню за пизду. Соня вскрикнула, а он ухмылялся и не отпускал. – Классная у тебя, Саныч, коза! А в жопу даёт? – Да не, это не Валюха, это соска моя! – сказал Сан Саныч, не делая никаких попыток высвободить Соню. – Она девочка ещё, говорят. А Валюха ещё не пришла. – Говорят? – осведомился Сергеич. – А коза ничего! А ты сам проверял? – Да нет. Валюха сказала. – Так проверим давай! – Сергеич влажно осклабился и поцеловал Соню в рот, продолжая терзать пятернёй половой орган под платьем. – А на деле – давай! – согласился сразу Сан Саныч. – Чай вдвоём удержим, если застроптивится. А там и Валюха придёт. Соня почувствовала знакомую уже дрожь в коленках, а Сергеич задрал ей подол и уже ломал за задницу, всё больше и больше заворачивая на ней трусы. – Пустите… – жалобно попросила Соня. – Пустим… – согласился Сергеич и, подцепив обеими руками, легко разорвал трусы Сони на две половинки и откинул их на Валькину постель. – В рай… – Ну теперь только развести, – сказал Сан Саныч, сам пытаясь нырнуть ладонью под кудри Сониного лобка. – А знаешь что, девка, ты, пожалуй, у нас отсосёшь. Только без одёжи, чтоб платье твоё вслед за трусами не пошло. Ведь соскучилась уж, поди, а? Будешь? Давать? Он взялся пятернёй за мотню, и Соня резко отшатнулась-забилась в объятиях потянувшего ей через голову платье Сергеича: - Нет! Что вы делаете? Нет! Нет! - И как хочешь! Сергеич, хорош! Давай лучше понемногу отпробуем, пока Вальки нет – потом меньше достанется… Сергеич послушно откинул уже снятое Сонино платьице в сторону и согласно присел с Сан Санычем за табурет. В стаканы легли «пятьдесят», из сумки возник один на двоих остро пахнущий малосол-огурец, и мужики зазвенели, прицеливаясь в голубые стеклянные дали. А Сонечка так и осталась стоять в одном лишь бюстгальтере, вся подрагивая и прикрываясь ниже живота обеими ладошками – пройти на свою кровать через расположившийся посреди табурет не было никакой возможности и также невозможно было дотянуться до платья… - С нами будешь? Садись! – Сан Саныч «после первой» блеснул приливом галантности. – Да садись, хватит жмуриться! Как зовут-то тебя? Давай, двадцать грамм, для профилактики! Он привстал и силою почти притянул Сонечку на услужливо подставленный тут же под неё Сергеичем другой табурет. Полуголая Соня сидела, испуганно пытаясь спрятаться за саму себя. - Водку умеешь пить? На одном дыхании! Разом! Давай! – Сан Саныч зажал в кулаке Сони своей лапой стакан с едва покрытым дном и почти силой опрокинул в неё. Сонечка задохнулась в огненном вихре охватившем горло и несильно закашлялась. Сан Саныч пару раз приложился ладонью по худенькой голой спине: - Ну вот! Молодец! Умеешь теперь! – он потрогал себя за мотню. – Закусишь-то чем? Огурцом или хуем моим? Как, понравился в прошлый-то раз? Расскажи… - Н..нет… - Сонечка ослабевшей вмиг ручкой потянулась за надкушенным огурцом и покусала его, чувствуя утихающую волну жара внутри. - Да ты не стесняйся Серёги-то! Чё он – рот не ебал? Ведь понравилось, вижу уже! А? На вот, возьмёшь? – Сан Саныч раззявил мотню и вывалил не стоящий ещё конец. Сонечка почувствовала лёгкий озноб пробежавший по её плечикам и рукам при виде знакомого уже мужского полового члена. - Только сама давай! – Сан Саныч встал с кровати. – Я сегодня с работы устамши тебя разбирать! Он стоял со спущенными штанами перед самым лицом Сони, раскачивая чуть в стороны своими мудями, а Сергеич к тому же ещё стал осторожно олапывать поджатую всю ещё девушку. Сонечка, чувствуя накатывающий приступ всеослабляющей неги, беспомощно прикрыла глаза. Руки Сергеича неспешно хозяйничали по всему её телу, раскрывая всё более укромные уголки, а запах хуя Сан Саныча стал вдруг невероятно резок и почувствовалось тепло мягко коснувшегося её губ тела. - Хороша, хороша… - бормотал одно и то же Сергеич, проглаживая её по спинке, по плечам, забираясь и трогая в лифчике грудки. - Сосать не умеет ещё. Так мы с Толяном так ебём её, по вафле прошлый раз сунули, да и станется. Только разголодили девку… - Сан Саныч, чуть поводив залупой под носом у Сонечки, отодвинулся чуть и ожидал. – Сама, сама давай потянись… Вафли в трубочку сверни свои и потянись… - Хороша… хороша… - щёлкнул защёлкой бюстгальтера, забрался под лиф, сминал соски и ладонью гладил живот Сергеич. - Вот, молодец… - Сан Санычу померещилось чего-то и он вновь подвинул залупу к лицу Сонечки, уткнувшись ей в рот. Соня почувствовала, как безвольно дрогнули и раздвинулись её губы: солёная золупа полезла ей в рот. - Хороша-хороша… - Сергеич развёл в стороны худенькие ляжки девушки и смачно залапал пизду. – Саныч, да она ведь течёт хлеще лошади! Думаешь целка всё-таки? – Вот! Вот так! Посмоктай! – Сан Саныч прижал её голову к себе, делая незаметно для Сони знаки Сергеичу. – Нет, давай уж сама… Он вытянул хуй изо рта начавшей было осторожно посасывать Сонечки и чуть отстранился. Сонечка, как за магнитом, потянулась за ним. - Давай-давай… - Саныч придерживал вставший до упора уж хуй головкой в губах у девушки и всё отстранялся, пока Сонечка не была вынуждена приподнять попку с табуретки. Раздевшийся тем временем вовсе Сергеич присел к ней вплотную совсем и запустил руку под зёв пизды. Голая пизда Сони вновь оказалась полностью в мужской власти. Ладонь сжалась, средний палец нахраписто полез ей внутрь, и Соня затрепетала в лёгком испуге. Но Сан Саныч теперь не дал ей отстраниться и продолжал натягивать в рот надыбленным хуем. – Целка! – удовлетворённо определил Сергеич, сильно надавливая средним пальцем на девственную плеву Сони, и Соня задрожала от возникшего внутри трепета. – Ничего, – сказал Сан Саныч. – Сейчас Валюха придёт, мы научим эту целку фокусы показывать! Товсь, Сергеич, я кажется всё… Сан Саныч просунул до корня конец и пошёл изливаться куда-то Сонечке прямо в животик… Валентина пришла через полчаса, в течение которых и Сергеич отвафлил раз Соню на глубокую в рот. А потом мужики с Валюхой набухались, и оба члена ненадолго ушли в полный аут. И тогда пришло решение напоить Соню. Под настырные уговоры чуть не силком выпитые две полноценные «стограмм» перемешали мир вокруг Сони. Голые тела двух мужчин, Валькино и её собственное поплыли слегка перед глазами… Очнулась она от кошмарного видения: перед её глазами качалась огромная рыжая пизда. Она вздрогнула, но это было не видение. Сама она сидела голая на табурете между кроватями, а мужики с двух сторон лапали её за сиськи, за живот и за ляжки. А бесстыжая Валька стояла, вовсю выпятившись раком на своей кровати, и Сан Саныч слегка подталкивал Соню в затылок, уговаривая: – Полижи! Полижи! Знаешь там оно сладко как! Соня почти отрезвела от нахлынувшего омерзения, но омерзение почти сразу вдруг прошло, и перед Соней алым цветком распустилась сокровенно влажная женская красота. Соня вдохнула запах женского мускуса и почувствовала, как круги вновь уносят вперёд, и вперёд, и вперёд… Она потянулась лицом к пизде и влизалась, страстно хлюпая и внезапно чувствуя причиняемую ей радость…
		Версия 1.0 2001 - 2009