=Ластонька=



	Никто не ебётся в траве…
	Эта грусная история произошла в начале лета ранней зимой, когда никого бы не удивил так и не выпавший на планете самый первый за всю историю цивилизации нежно-таящий снег… Тоечка_Кори-На кралась во ржи в поисках простого человеческого счастя и была охотницей поневоле – ийё не очень-то интересовал результат экспедиции, её интересовал тот вон гавнюк украдающийся от неё по серебристым light-ландышам ржи… Ночное поле мягко светилось головками ландышей и ласково пахло их обворожительными улыбками. Это было лишне – безумящий глубинные чувства Тоечки запах мог сбить нюх с оптического прицела её лазерной празник-винтовки. Тёплый, окутывающий на сласть-мгновения ветерок играл в ночном поле и льнул к её босым ногам. Это было совсем неприлично – она вусмерть боялась щекотки и не брила лодыжки три дня!.. - Бля… - Тоечка осторожно мизинчиком левой ноги наступила на хвост ихтипалеоандротерроида, отрезая дремучему ящеру путь к отступлению. - Ум-пумп-пхх-х! – где-то впереди метров за триста раздался дежурный вздох-выдох терроида, который с чего-то и не думал совсем отступать. Тоечка осторожно взялась рукою за хвост. Он был тёплый, упругий и пах корочкой дерева розовой конопли. «Зачем мне это всё?..», на миг лёт-разведчица попыталась осмыслиться в приветливо-сказочной чужеродной степи, «Сами чё ли спымать не могли?! Жалко ж меня! Ещё сожрёт эта дура!..» Но было не жалко: пилот-стюардеса схна-галактической станции, разведчица борта и очаровательнейшая похуистка Тои_Кор-Тира_На в этот раз превозмогла терпение всего вахтенного состава, засушив резеду полевой традисканции на радиаторах фотонно-ядерной топки их дежурного полевизора, в результате чего вся несущая смену команда осталась без связи с двумя секторами метагалактики! На этот раз они даже не стали разбираться с её чарующими душу «Ой, по-правдишки что ли? А что?» и «Та пошли вы все нах сразу все!» - её попросту выперли в это "чисто поле", по меткому определению деда Карана «Ко всем ебеням!!». Хвост продолжался от Тоечки ещё метров на сто, ширясь постепенно до размеров среднего планетарного трактора, чуть дрожал своей неземной тяжестью в её тоже дрожащей руке и вызывал почему-то устойчиво-фаллические ассоциации. «Нашли, бля, дрессировщицу… И нахрена оно нужно по борту – это дурацкое ископаемое?.. Вернусь – отомщу сразу всем!..», размышляла Тоечка, держа ничего не подозревающее чудовище в своих надёжных и нежных аж до изнеженного руках. Планетарный дракон обладал довольно сложной и прилично запутанной в менталах историей. Он периодически создавал и искушал ни в чём себе не подобных гуманоидов (аки людей), ниспровергал сам себя в их легенды с "небес", неоднократно претендовал на роль «истого врага человечества» и вроде как занимался прочей подобной фигнёй, пребывая то и дело в состоянии нравственного надрыв-апокалипсиса, который (апокалипсис) и обещал провести каждому поколению им новоявленных идиотов (ака местных жителей) регламентированно в день страшного суда или в следующий четверг. Зверь этого одичавшего от одиночества в лучах реликтового сияния протуберанца утопии явно не высыпался и рыком своим постоянно будил всё разумное и неразумное население тёмно-изящной алмазной планеты. Тоечка полюбила планету «с первого взгляда»: извивы тонко отточенных материков и каньонов с первых снимков бортового компьютера взметнули в ней лесбийские снех-настроения; и она уже даже «жизни представить себе не могла» без того, чтобы не выссаться под кустик тропик-лакамки герани в протяжно-уютную тёплую каждую ночь, когда тут вдруг случилось такое – её вульгарнейше-дико сронили о почву на поимку дураццкого их «экспоната»!.. Терроид нюхался с ландышами. Ему причиняло видимое удовольствие унюхивание с этими полевыми от смеха светящимися крошками в самый дым. Нивеалки поблёскивали в рядом траве озорными ирисками глаз и щекотали ихтипалеоандротерроиду пух его огромно-мохнатых ресниц. Тоечка пукнула и посмотрела на алмазные звёзды. Силуэт корабля не витал среди звёзд. Да и было бы странно, если бы он там витал – масштабы станции на порядок превосходили масштабы планеты и находилась она сейчас вообще фиг знает где! «Ну ничё, я вам выпрошусь в верен-ритм!.. Дай-т тко тока срок… Счас поймаю вот только зверушку и никуда вы у меня, родные, не деннитесь!..», Тоечка совершенно не знала, что делать с этим полугорячим хвостом от животного в её руке – её не учили ловить динозавров, а если бы и учили, то навряд ли она осилила бы нечто более важное в их строении нежели визаж-макияж «серпантичных чешуек»… Почему-то хотелось ебаться. Тоечка собрала всю свою наличную нравственность и целомудренно огляделась по сторонам – вокруг никого совсем не было. Она осторожно раздвинула пяточки на ширину плеч, чтоб с орбиты это на всякий случай выглядело как приготовление к нечайной гимнастике, и присела над дрожащим горячим хвостом в сквозном размышлении, что бы это такое можно было придумать с этим мелковибрирующим прохвостом. Мысль незатейливо подсказывала самый естественный способ обращения с мелковибрирующими предметами и Тоечка растопырила коленки на всю ширину, почёсывая мягко-ланитовую молнию ширинки на форменных шортах. Внезапно хвост вильнул самым кончиком, вырываясь из рук, и она чуть не описалась со страху; по краям ланит-молнии поплыло, расширяясь, небольшое тёмно-мокрое от счастья пятно. «Ах так!», Тоечка ласково рассвирепела и сжала кулачком зверский хвост так, что этот вздымающийся холмом динозавр мог бы уже и проснуться!.. Но терроид не проснулся – грёзы его очаровывающих light-ландышей не оставляли в нём места для осмысления тревоги с хвоста… Конец хвоста напружинился и совершенно уже безапелляционно уставился как раз очевидно подходящим размерами пальцем-указателем на её пах. «Бля, пизда!..», Тоечка рассердилась сразу на всех – и на этот дурацкий охвосток реликт-ископаемого и на свою рвущуюся в надутые губки мохнатку; чиркнула пальцем по молнии и распахнула мотню аж до задницы; «Хотя бы понюхать его… Вдруг с ним что-то не так!..» - она, удерживая смешной хвостохер навесу на приличном от себя отдалении, потянула его было наверх, но столкнулась с чисто технической тонкостью: динозавра с хвоста всё же трудно было поднять… Пришлось самой приупасть на коленки и на четвереньках корчить ему рожицы предполагающегося омерзения. Тоечка со сморщенным носиком подкралась к этому жопохвосту и коснулась чуть кончиком носа тупого горячего дёргающегося… Хвост нахально мазнул по лицу, впрочем пах ничего так – травой и совсем не какашками. Более того, он пах резедой ей оброненной по случайности на радиаторы, той самой возвышенной снех-резедой, за которой она проползла полвселенной в лабиринт-коридорах ОТайэра; он пах нивеалками и вчерашней покинутой юностью… он пах нарастающим детством и её собственной лёгкой растерянностью… У Тоечки закружилась голова, когда она почувствовала, что сосёт. «Какое, бля-нахуй, коварство!..», искренне изумилась она, с неохотой стянулась губами с насосанного в крупную шишку навершия и сердито отринула от себя хвосточлен: «Иди ты в пизду!». Она просто исходилась от ненависти к этому непрошенно вторгшемуся в мир её чувств и в теперь сильно растянутый ротик мегачудовищу и в наказание засунула его поглубже себе во влагалище, чувствуя, как конец упирается в нёбо пизды, так что ей аж чуть ойкается в поджелудочной, в подсердечной и вообще в поднебесной… «Пилот Тайи-Кор! Просьба выйти на связь! Доложите обстоятельственную диспозицию!», альфа-передатчик наития сработал как всегда в самую нужную паузу между её попыткой взлететь и попыткой хвоста скользко вывернуться из сжимающих его стенок влагалища. «Та идтит-тьте ввы-нах!..», первая мысль пришедшая в голову обстоятельственно взволнованной Тоечки не прошла элементарных эстет-нормативов и на борт отправлена не была. - Всё под контролем! – нажав на уверенность, отрапортовала нечаян-разведчица борта, стараясь приседать на топырящийся под ней хвост реликтоида чуть поскромнее, чтобы всё-таки может не засекли, если им ни с чего-нибудь вздумается. – Дислокант обнаружен и выверен! Обнаружена лёгка дрожь по среде! Продолжаем исследования. Вокруг вообще тишина кроме ландышей. Никто не ебётся в траве… Она покосилась на небо. Спутник-шпион растворялся в созвездии Нех, оставляя за собой призрачный зеркалящий след геометрического соцветия. Сеанс связи Тоечка вроде бы выдержала. Она со вздохом облегчения присела на коленки вовсю так, что чуть заломило под правым боком солнечного сплетения – дурацкий хвост в своих брыкающихся извивах несколько раз обошёл в кругах вокруг матки и, кажись, фсунулся, наконец, прямо ей внутрь!.. - Ай, бля! – она искренне нервничала: не хотелось, чтоб он исправил ошибку и вылез обратно опять!.. Обернувшись попой к нему, она уселась на хвост, подогнув его под себя, и закрыла глаза… Дрожать вместе с фаллохвостом пришлось не очень-то долго – она почувствовала, как пульсирует в негах оргазма тискающая конец хера до плямканья матка, как подводит чуть не до спинки животик, как хвост распрямляется в ней, сбрасывая её с конца на карачки в траву… «Айх! Ай-х!.. ЙАААй-ххххххх!» - Тоечка_Кори-На писалась брызгами нескончаемо-лёгкого радужного сквиртинга на уваленный снова в траву под неё влажный хвост… Ихтипалеоандротерроид был впойман не так. Его взяли на борт ранним утром и совершенно по другому поводу. Но Тоечка часто приходила к нему в тропически жаркую клетку и хвасталась полученной на заданьи фенько-медалькою «За Старание!..». Терроид видел в ней странствующую нивеалку и урчал носом с тихим жужжанием при каждом её появлении до самых тех пор пока его не доставили на латентную в Облаке родину; а знакомый её его хвост всё также, заново, снова и занова пах невероятной, незыблемо-нежной и утренней резедой…
		Версия 1.0 2012