|
Стационар |
||||
|
Идеика Е-повесть из цикла =Скорая помощь= - чудеса здравоохранения на советских просторах 70-80-х годов прошлого века, в различных популярных медучреждениях... В этой части предположительно описываются стационар-амбулаторные, то есть попросту больничные эропроисшествия и приключения тех, кто умеет не только красиво выздоравливать, но и болеет-то даже со вкусом... На данный момент (04.06.2009) практически завершены пять из семи частей произведения, но наблюдается некоторое разногласие-несогласованность в проводимых сюжетных нитях, то есть и готовые части возможно будут частично переигрываться... Игровое поле Ебать докторшу было приятственно, и крестьянин Фома с удовольствием натягивал на мозолистый хуй кряжистую заведующую городской поликлиники. Докторша покряхтывала и только что не попёрдывала едва. «Существенный тут у них недоёб!», думал крестьянин Фома, «Сюда бы Кира ещё, да Луку… Вот бы устроили здесь бабам круг-ералаш!». Мужики здесь, видно по всём, дома баб сами редко ебли, а товарищам своим запрещали накрепко. Вот бабы и ходили как один сплошной оголтелый потреб. На хуй крестьянина Фомы бабы очередь с вечера занимали. До утра. На что крестьянин Фома, конечно, девок тешил. От молодой медсестрички до полнозадых грудастых врачиц и поварих… Заведующую ёб впервые, но чувствовал, что от этого лакомого куска долго не оторваться, потому как в самую пору пришёлся – и под вздых, и под вздох, и прямо пых в пых. Но заведующая любливала, чтобы её мужик не в одиночку ебал. Оттого в своё время приспосабливала свою дочь: то пизду ей языком баловать, пока хуй сосёт у мужа, то сама тревожить детский бутон у дочки, когда саму её ярят в задницу. Ну а на работе молодые практиканточки были в самый раз приспособлены под её нужды, они с большим удовольствием знакомились и любились с её лакомой пиздой. Крестьянин Фома и их иногда под настроение и по случаю драл. Девчонки пищали смешно от щекотки, потому что многие были целками. Но крестьянин Фома на то уж расщекатывал, так расщекатывал. Сами на хуй к нему норовили. Но он целок берёг, драл только отстажированных. Как-то раз от радости крестьянин Фома натянул на свой крепкий мозолистый хер даже бабу Маню – сиделку из родильного отделения. Бабе Мане было уже под шестьдесят, но она перекатывалась румяным колобком по коридорам и хуй крестьянина Фомы, реагировавший на каждое шевеление, не сдержал… Доктор занавесил ширмой белу кушетку и оневестил одну юную пациентку на все сто. Когда Фома заглянул в кабинет, из-за ширмы выглядывала только аппетитная жопа профессора, уютно умостившаяся между двух тонких ног. Подойдя к такому развратному стойбищу, Фома аккуратно потрогал профессора за волосатые яйца под задницей. – Ох-хо-хо! – заурчал довольный профессор на молодой козочке, думая, что сзади подкрался кто-то из ассистенток. Задвигал задом сильней, чуть не с яйцами вгоняя хуй юной пациентке. Девка тоже заохала в такт, частью от доставляемого ей профессором счастья, и частью от предвкушения событий, которые обещал заголяемый Фомою над профессорской жопой хуй. И девка не прогадала. Залоснившаяся на её глазах балда крестьянина Фомы с ловким гиком ворвалась в задницу. Профессора аж подняло слегка на хую и, оценив оборот ситуации, он слегка приотпустил девку, а потом вошёл в новый раж. Но назад давал веселей, чем вперёд и девка, до того уже пару раз окончившая и по малолетству к серьёзным операциям не привыкшая, с облегчением выскользнула из-под мощного профессорского хуя. Тот и сам уже был не прочь «отдохнуть». С наслаждением растянувшись на кушетке животом, он обмяк и по женски-раслабленно стал отдаваться Фоме. Юная пациентка хихикнула и, накинув лёгкий халатик, выбежала. Быстро проскочив коридор, она сообщила двум своим соседкам по палате, мирно беседовавшим с медсестрой: – Девочки, там доктора ебут! «Девочки», младшей из которых было под, а старшей за сорок, скабрезно расплылись в улыбках: – Небось, Фома?! – Ага! – в восторге подтвердила нимфеточка. Одна из баб деловито распахнула на ней лёгкий халатик и запустила всю пятерню под мокрую кудряшками волосню: – А саму-то опялили вдрызг? Козочка ойкнула и слегка запунцовела. При столь откровенных оборотах речи и делах запунцовела и присутствовавшая медсестра Аллочка, целочка двадцати пяти лет с очень милым симпатичным лицом и покладистым добрым характером. – Идём смотреть! – воскликнула старшая, и обе соседки мгновенно испарились. – Аллочка, а ты не пойдёшь? – спросила нимфеточка у медсестры явно подшучивая над её очевидным смущением. – Ирочка, а правда он тебя? – спросила медсестра. – Ага. Два раза. Смотри! – и она вывернула развороченную вдрызг пизду перед медсестричкой. – Горячая! – потрогала пальчиком та. И, приотвернувшись, спросила нерешительно, будто бы ни к кому не обращаясь: – Дашь облизать? – А ты потом мне свою! – легко согласилась Ирочка и тут же умостилась на кровати, широко разведя в стороны худенькие ножки. Под волоснёй ало закраснел мокрый рот. Медсестричка присела медленно на коленки и поцеловала Ирочку в пизду. – Солёная… – сообщила она. – Отъебли! – похвасталась Ирочка. – Ты поглубже засунь языком! – Он спускал? – Да, два раза и оба туда. Там полно малофьи. Я вон по коридору пока бежала до колен ноги себе обмочила все! – Ум-м! – влизалась глубоко Аллочка и принялась нежно посасывать из свежевыебанной Иринки мужской сок. – Доктор долго ебал… – рассказывала у медсестры Аллочки на языке Иринка. – Часа полтора. У-у-ф! А потом я смотрю… ооо-й!… Фома ваш над ним приноравливается… ооо-хх!… штаны спустил, а залупа красная с фиолетовым… ёёёё-й!!!… и блестит от смазки… ну думаю… ё-ё-ё… о!… сейчас доктору вдует! Ага-а-а-а!!!!….. Иринка застонала вовсю и задвигала под язычком своей жопою, спуская прямо в рот медсестричке поток выделений своего возбуждения. Аллочка дёрнула язычком ещё пару раз и освободила Иришку из плотных объятий. – Теперь ты! – отдышавшись, сказала Ирина. – Снимай трусы! – Ирочка, может потом? – робко спросила медсестричка, явно стесняясь предстоящей процедуры. Но раздраконенную Ирину было уже не остановить. – Снимай, снимай! – по-хозяйски похлопала она медсестричку по жопе через халат. – Халат оставь! Я тебя раком буду. С сисек только сними! Аллочка послушно переступила ножками, высвобождая белоснежные трусики из-под белого халата и слегка приспустила плечики халата и лифчика. Белые сисечки свободно заболтались в широко расстёгнутом вороте. – Нагнись! – приказала Ирина, и медсестра послушно наклонилась, приподняв над попкой край халата. Под округлостью нежно-розовых ягодиц выбилась вьющаяся поросль коричневых волос… *** ...Наталья стояла в приоткрытых дверях кабинета доктора и, возбуждаясь от происходящего в кабинете, вовсю трогала за пизду младшую подругу – Марину. Марина, застыв впереди неё, немного краснела, но пизду раскрывала пошире, отставив подальше назад жопу и раскрыв обеими руками две половинки. Наталья орудовала вовсю. Пухлой ладошкой она ловко заныривала Марине в пизду и ту только что не трясло от сердечного напряга. Фома с профессором так увлеклись, что не замечали ничего вокруг. Профессор лежал уже на столе, а Фома, высоко задрав ему ноги, пёр его в задницу. И вдруг рука Натальи задёргалась быстрей в мокрой купели, издавая чавкающие звуки. Марина, не выдержав, протяжно охнула и слегка присела на жаркую ладонь, обильно смачивая её своими брызнувшими под халатом соками. Профессор попытался обернуться на звук, но Фома крепко прижал его к столу и в свою очередь изрядно заполнил ему сраку содержимым своего хуя. Фому и Марину слегка отвело, а у профессора и у Натальи всё стало аж на дыбки. Наталья жадно качнула пару раз во рту хуй профессора и тот моментально вздыбился на гора́. Искачавшийся под мужиком, профессор сладко потянулся и наклонил Наталью над рабочим столом. Наталья ожидающе выпятила что могла сраку так, что завиднелись малые срамные. Фома с Мариной, отдыхая на кушетке, аж облизнулись на её пизду. Профессорский хуй пришёлся как раз в пору. Здесь в отличии от молоденькой пациентки-давалочки ходить можно было вволю, без осторожности. Мокрая пизда напружинилась и всосала хуй в себя целиком. Профессор стянул в лапах мощную талию Натальи и стал крепко наддавать ей в бока. Наталья кончила почти сразу и уже почти успокоенная принимала своим нижним ртом всё ещё обильное семя профессора… Ночью Наталья проснулась на вдруг. Тело томила лакомая всё пронизывающая ломота… – Иринка, поди ко мне! – шёпотом она позвала свою молоденькую сопалатницу. Но Иринка на соседней койке лишь сладко пускала пузыри во сне. Прикрывавшую её простыню во сне она непроизвольно сбила к ногам и теперь отливала упругим глянцем на белой постели. – Иринка! – шепнула громче Наталья и Ирина приоткрыла сонные глаза. – Залезай ко мне! Здесь тепло. Ирина спросонья перебралась из своей койки в Натальину и тут же уснула, сладко устроившись личиком на огромной жаркой груди. Наталья от удовольствия запосапывала легко над юным телом стройной прохладной девки. «Спи-спи, моя лапочка… сейчас я тебя разгоношу…». Но слишком спешить не бралась: тело требовало ласки долгой, основательной, до глубокого удовлетворения. Поперва вдоволь нанюхалась пунцовых девичьих губ, облизала мокрым языком левое ушко спящей Иринки, а потом уж медленно запробиралась жадной ладонью вдоль узкой спины к туго стянутым мягким половинкам иришкиной жопы. Горячие толстые пальцы Натальи проникли в жаркую расселину между маленьких прохладных булочек, и Наталья нащупала двумя пальцами упругие складочки тугого девичьего ануса. «Гузочка моя сладкая!», зашептала Наталья, массируя снаружи в три пальца стянутое колечко. Ирочка не вытерпела такой ласки и во сне легонько пукнула. Наталью окончательно разобрало. Она стала покрывать страстными поцелуями лицо, грудь, живот девушки. И Ирочка в любовном жару окончательно проснулась, когда пухлый пальчик Натальи оказался полностью погружённым ей в попину дырочку. Наталья прижимала страстно её худенькие бёдра к своему большому животу и шептала: «Подрочи мне, лапочка, подрочи!..» Ирочка взяла в левую руку её объёмные половые губы и легко нашла мокрый скользкий кочанчик её клитора. «Гоняй секелёк мой, гоняй-и-и!.. О-о-ох!..», стонала Наталья и Ирочка легко забегала тонкими пальчиками ей по скользкому вздутому малышу. Наталья охнула ещё пару раз, затряслась всем своим большим телом и кончила обильными соками в руку Ирочке. «А теперь соси, моя крошечка! Сладенкая моя!», не остывая, взмолилась Наталья, и Ирина потянулась всем телом вниз – к её волосатой пизде. По пути она лизнула громадных размеров розовый растянутый сосок Натальи, а Наталья уже карячилась, пошире разгоняя в стороны толстые ноги. Ирочка опустилась вниз и ткнулась носом в горячую, мокрую, как из предбанника, пизду. Алая, скользкая щель с солоноватым вкусом наполнила рот. Ирочка сунула поглубже язык, ещё пару раз взбудоражила нутрь и скользнула губами до клитора. Секель торчал изо всех сил, и Ирина взяла его в рот как маленький хуй и стала оттяжно, упоённо сосать. Тут уже Наталье захорошело всерьёз и надолго. Она кряхтела и мучалась, исходила волнами жаркого пота и, не удержавшись, попёрдывала, поддавая когда были силы слегка тазом вперёд, глаза то открывались широко, то закрывались как в полусне. К транде её словно присосался маленький вампир, но отпустить такого вампира Наталья сейчас не смогла б ни за что. Наконец, последние силы когда давно кончились, мотылёк над шишкою секеля запорхал как обжёгшийся, зуд под брюхом стал нестерпимым, а Ирина засунула сразу три тонких пальчика в зад Наталье – жопу разрывало как иголочками на части от сладкой боли – и тогда-то Наталью и бросило. Поначалу показалось просто – всё, пиздец! Тот самый, легендарный, во языцех, исконный. А уж потом возвращало, как с седьмого неба… Часа полтора как минимум… хотя прошло лишь недолгих несколько мгновений и пылающее даже в полутемноте распалённое лицо Ирочки было ещё между Натальиных ног у лика умывающейся своими соками пульсирующей пизды… …Кончилось сё утем, что Маргарита Захаровна расстегнула глобальный свой лиф, и Серёга понял, что сегодня ему повезло. Огромные сиськи женщины колыхались на самом уровне этого ванного полуокна и Серёга лицезрел у о всю. «Ёбаный друг Макар!», думал Серёга, с наслаждением наблюдая голую сраку Захаровны, скользнувшую двумя аппетитными булками из под розовых обширных трусов. Несмотря на почтенный возраст зрелых сорока пяти и на самые суровые манеры обращения с окружающими, с голой сракой Маргарита смотрелась, как бронзовая охуевшая от счастья газель. Жопа была подтянута, большие сиськи на уровне и Серёга, потянувшись ладонью в мотню, ещё раз с чувством пожалел не пришедшего на «мокрое дело» товарища: «Долбоёб!..». А Макар был не долбоёб… Собственно Макар и набил Сергуньке тропу, а тот упирался ещё как умалишённый. Пока с двух раз не освоился с подзорным зеркалом-окном, как с родным. По первому разу наблюдать довелось медсестру, по второму там девки купались из всего больничного отделения. Вот тогда-то Сергунька и обтрухал от радости штаны, а к Макару, как бес под ребро, улезла шальная мысль… И Макар ещё раньше пришёл, чем Серёга успел и засобираться. Маргарита нагнулась над ванной полоская бельё, и под жопой аппетитно выпятились узкие длинные срамные губы обрамлённые жуткою волоснёй. Серёга аж дыхание затаил и немного присел, чтобы лучше видеть очко. Маргарита модничала: на пизде у неё висели две золотые феньки и приколу добавляли – ухжастного! Штаны Серёга спустил до колен, сжимал рукой вздыбившийся писюн и, не замечая ничего вокруг, заманчиво тряс белой жопой в полутемноте коридора. Макар тоже спустил штаны и наблюдал сразу за двумя голожопыми задницами. Женское очко, спору нет, манило больше, но Сергунькино было на данный момент ближе и гораздо доступнее. Маргарита подошла к зеркалу на стене и стала прямо перед Серёгиной мордой расчёсываться. Видно было всё, от болтающихся в разные стороны сисек до росистой волосни под мышками, а неприступная завгинекологией и не подозревала об обратимости зеркальной стены. Серёга самозабвенно дрочил. Сзади по жопе что-то горячо щекотнуло и Серёга даже вначале не обратил внимания. «А, Макар! Привет. Посмотри!», прошептал он, не отвлекаясь от волосатой пизды на расстоянии вытянутой руки от него. И только потом понял, что что-то не так... Макар крепко держал его за плечи, не давая развернуться, а конкретно толстое и горячее существо длинной палкой лежало вдоль всего заднего проёма у Сергуньки между пухлых щёк-ягодиц. «Макар, ты чего?», не оборачиваясь, шёпотом испуганно спросил Серёга. «Ничего…», так же шёпотом ответил Макар, горячо дыша в затылок, «Смотри вон кто идёт!..». В это время в ванну вошла рыжеокая простушка Светлана из терапии. «Сейчас она блондиночку напарит!», прошептал Макар, лапая Серёгу под мышками и по груди. От волнения Серёга не знал куда деваться и почувствовал, как вспугнутый хуй его заметно сдаёт в размерах. Но Маргарита Захаровна скучать не дала. Было не слышно, что она сказала Светлане, но Светочка тут же растеряно вспыхнула. А Маргарита по-хозяйски сунула смуглую ладошку ей под пизду. Светлана задрожала от такой вольности, стоя в одежде перед голой решительной женщиной, а Сергунька заметно ослаб. Он больше не пытался значительно сопротивляться Макару, и хуй Макара дыбился меж горячих ягодиц, готовясь к сражению. Маргарита между тем крепко держала через трусы Светочку за пизду и развратно целовала её в уклоняющийся спеленький ротик. Наконец-то Света сдалась. Опустив её за плечи на колени, Маргарита задрала очко повыше поставив на стул загорелую ногу и, судя по губам, властно приказала: «Лижи!». Макар поглаживал член пиздюку, а сам багровой головкой бодал его уже в задний проход, легко поддевая на хуй сопротивляющуюся узкую дырочку. Светочка поцеловала несмело разверстое алое очко Маргариты и Маргарита блаженно заулыбалась над её еле видным лицом. Макар разохотился во всю прыть, выпустил из рук порядком уж вздувшийся хуй Серёги, положил ему руки на плечи и, слегка пригнув сергунькину буйну головушку, яро вдул в самый крен. Крен поддал. Сергунька вспотел и забился легонько жопой, как рыбка на крючке, доставляя ещё более невыразимое удовольствие сразу заслюнявившемуся хую Макара. Светочка сунула в пизду завотделением язычок и кончиком запаводила внутри. Маргарита завела и прикрыла глаза. Макар наддавал. Завотделением заохала, судя по широко раскрывшемуся рту, и широко присела, прижимая обеим руками обильно мокрый уже рот Светочки себе до пизды. «Видно давно не еблась…» с удовлетворением прошептал в ухо Сергуньке Макар о завотделении и тут же почувствовал как под животом образуется тёплая волна. «Ух бы к ним!..», зарычал протяжно Макар и зарядил Серёге в дупло изрядное количество малофьи: «Хорошо-о-о!». Маргарита обоссалась... Светочка едва успела отстранить и без того мокрое лицо от разгорячённо-кончающего влагалища, как тугая струя женской мочи ударила в кафельную стенку напротив. «Вот дают!», восхищенно сказал Сергунька у которого у самого по жопе стекала горячая густая река... «Ничего, ничего!», довольно заметил Макар, похлопывая Сергуньку по белой заднице, «И не такое увидим!..» …Проснулась Ирочка от счастья: во сне привиделось ей, что сидит она на хую у крестьянина Фомы, как на деревянном суку, и ноги свесила; а Фома лишь качает её своей веткою так, что жмутся и плющатся о суровую плоть влажно-нежные нижние губы… Между ног всё было липко от вчерашней спермы, грудки жалобно свешивались на одну сторону, хотелось пить и жутко хотелось поссать. Ссать хотелось гораздо сильней, чем ебаться, и Ирочка завыла тихо тоненьким голоском, как весенний подъярок-зайчонок. – Что, Ириш, припекло? Оклемалась, пизда? – Наталья со смехом щупала её за влагалище среди не сдвигающихся плотно ножек. Ощущения от её руки шли такие, что Ирочка почувствовала себя готовой обоссаться прямо в кровати. Её плачущий стон перешёл в грозный рык. – Нат… Нах… Я сейчас уссусь!.. Не тронь!.. Бля… – Не гони, Ирка. Здесь тебе не палата лежачих больных! Я за уткой не побегу! – Дура, утка – это же для мужиков!.. – Ирочка попыталась подняться, но была опрокинута назад одним лёгким толчком в грудь Натальиной ладони. – Ай, ты что?! Наталья вцепилась ей в подмышки и принялась средними пальцами нежно водить вдоль колючего ёжика её недельной давности бритых подмышек. Ирочка мгновенно остекленела от приступа наваливающейся парализующей волю щекотки и через несколько секунд смеялась, как заведённая. Всё её тело мелко тряслось, а из пизды прыскали первые несмелые струйки… – Натка!.. Нат… Ну не на!.. Ай!.. Яй!.. Яй!.. А-а-а! – Ну что ты, Ирочка… Ну, уписялась… Ну и что… – увещевала на ушко бормочущим шёпотом Наталья, подставляя широкую тёплую коленку к проливающей брызги пизде. – Ну и что… Ещё немножко!.. Ещё… Не бойся, глупая, я тебе помогу!.. Она вся резко съехала вниз по Ирочкиному телу. Губы её скользнули по шерстинкам лобка, а потом сразу захватили в рот губки мягкой податливой вульвы. И вовремя… Несдерживаемый больше поток рванул из Ирочки столь мощной струёй, что его вспененное журчание не скрывалось даже стенками Натальиного рта. Наталья прижала к себе весь помятый розовый зад Ирочки и принялась в быстрых глотках из неё пить этот бурный и терпкий горячий ручей… *** – Ну вы, девки, даёте! – над ними стояла невесть откуда взявшаяся Маринка с перекинутым через плечо полотенцем и торчащей из кармана зубной пастой. – Вообще, умываться положено по утрам, а не ссаться друг другу на рот! – Марин, не пизди, умоляю тебя… – Наталья оттянула в сторону одну полу махрового халата на Маринке и поцеловала её в голую ляжку. – Мне, может, врач уринотерапию назначил! Принимаю вот… Обалдевшая до невозможного Ирочка расслабленно от стремительного облегчения блуждала не находящими места зрачками по подругам. Теперь захотелось дрочить… – Ну-ну… – Марина удалилась к своей кровати. – Принимайте, конечно, а я посмотрю… Совсем посбрендили тут! – Точно, давай теперь я тебе! – Наталья вспрыгнула на полусидящую Ирочку и в момент оседлала её растрёпанную а ля «ночь в курятнике» голову. – Н..м-мм!.. – задёргалась больше для формы Ирочка, изображая смущение и чувствуя вкус налитой мякоти больших половых губ Натальи на своём ротике, а ладошка потянулась к сладко занывшей пизде… – Уфс… Сейчас… – Наталья мечтательно закрыла глаза и, настраиваясь на процесс, сильно прижала Ирочку за стиснутые в ладонях ушки к своей распаляющейся лохматке. Непроизвольно Ирочкин язычок привычно полез в глубину мокрой дырки и щекотнул стенки. – Не мешай, Ирка! – вскрикнула Наталья, балансируя на грани накатывающих и отступающих волн слабых позывов. – Ах… Ага. Вот… Ирочка была вовсе не в восторге от этого трюка – пить ей хотелось вовсе не этого, к тому же она терпеть не могла горячих алкогольных напитков. Но глотать не приходилось почти: сильно втиснутая в рот пизда Натальи, казалось, проссыкалась ей прямо в живот!.. Ладошка Ирочки стиснутой лодочкой всё быстрей шевелилась между сведённых коленками ляжек… – Ну ты и дура, Натаха! – Ирочка обиженно облизнула солёные губки, глядя снизу изподлобья на распрямляющуся над ней Наталью. – Скотина какая-то! – Вот ведь кайф! Никогда б не подумала… – не обращала ни малейшего внимания на её обиду Наталья, сладко жмурясь и почёсывая за клювистый клитор пизду. – Ай! Ай! Ай! – тонко вскрикнула вдруг Ирочка, подбрасывая свою худую жопку на простынях. – Оййй..ой..Ой! – Ого! – обернулась Наталья назад и увидела снующую между сжатых ножек у Ирочки маленькую ладошку. – Да ты лапонька, Ир… – Ой! Ййёййй! Ирочка выгнулась чуть ли не в мостик на кровати, коленки разъехались, и из натянутой щели брызнула всем на радость заключительная хрустально-прозрачная струйка оргазма… На подкашивающихся ногах Наталья добрела до своей кровати и свалилась от нахлынувшего хохота на постель. Успокоить её совместными усилиями Маринке и Ирочке удалось лишь минут за пять ожесточённых совместных объятий с обеих сторон… – Ну что мы как дуры тут… совсем уже?.. Пошли умываться, транда! – Ирочка пыталась освободить из Наташкиных губ сосок своей правой груди. – И на завтрак пора! Пойдём, поедим. А то пить уже что-то не хочется… – Ир… Ирришка… – Наталья вновь оказалась на грани смехоприпадка, но Ирочка вырвала грудку у неё из рук и с силой зажала её рот своим, не давая дышать, чем и спасла. – А мне? – Маринка очнулась уже за столиком в столовой, в конце завтрака. – Нат, ты не в курсе, мне доктор ничего не назначил? – Подмывание три раза в день! – дежурно отреагировала Наталья, возясь с флотскими макаронами. – А уринотерапию? По утрам… – Ук..гхг..гхухм! – Ирочка чуть не захлебнулась остывшим в ожидании их чаем. – Нет. Тебе во второй половине дня. После клизмы и полдника. – А клизма-то на х..я? – Чтобы жопа ходила довольною. – Да ну вас всех нах!.. – не вынесла Ирочка милой светской беседы двух дам. – Уйду от вас к алкоголикам, психи несчастные! – Лучше погоняем друг другу сейчас, после завтрака… Чешется! – выдвинула встречное предложение Наталья, ёрзая пиздой под столом. – А к алкоголикам, правда, надо наведаться. Думаешь, у них покрепше настой?.. Ирочка легонько куснула её за розовую жующую щёку. Но «почесаться» тем утром у Натальи круто обломилось. Когда приятельницы вернулись в палату, на четвёртой, свободной кровати сидела новенькая – худенькая девчонка лет двадцати с занимающими пол лица тёмными овалами подведённых синевой глаз, которые видом своим способны были заведомо оправдать любой из психиатрически-врачебных диагнозов. – Здравствуйте, проходите! – предложила новенькая. – Меня зовут Таня, и у меня шизоидальный невроз на релативной почве. А у вас? – А у нас перемежающаяся паранойя одна на троих. С утренними осложнениями и сексуальным психозом… – Наталья, в сердцах кривя рожи, плюхнулась на свою кровать. – Меня зовут Ната. – Ира! – Марина! Обитательницы палаты представились и расселись по своим углам. – Ну и чего теперь? – Ирочка дула губку в солнечное окно: ей самой не хотелось, и она даже ещё слегка ненавидела Наталью за её перед завтраком выходки, но подругу было искренне жаль… – Ничего! – откликнулась Наталья, нашаривая на прикроватной тумбочке журнал «Крестьянка» с пририсованным на обложке комбайну женской помадой категорическим фаллосом с атрибутикой хера Фомы. – Процедуры, тихий час и программа «Время» на сон грядущий. Чтобы быстрей выздоравливалось… Девушка Таня подобрала длинные худые ножки на постель, спряталась за них и молча смотрела на женщин. – Чур тебя! – Маринка не выдержала экспансивности прогноза. – Я «Время» смотреть не могу, мне там ведущий больше не нравится! «Спокойной ночи», разве что… – Девочки, я помешала вам чем-то, да? – донеслось с постели новенькой. – Вы что-то хотели делать?.. – Да нет… – опередила возможные речевые апломбы своих соседок Ирочка. – Так… В шахматы хотели поиграть… На раздевание… Перед санитаром… – Здорово!.. – огромные глаза над острыми коленками хлопнули пару раз от растерянности. Ирочка не выдержала и переметнулась на кровать к новенькой. Она скинула тапочки и села с ней рядом, точно также поджав ноги к ушам. – Танечка… Видите ли… У Натальи действительно не всё в порядке. И с головой и вообще. И мы с Маринкой помогаем обычно ей. И сейчас ей нужно… Понимаете, у неё… – Ирка, убью! – Наталья попыталась остановить несущуюся на крыльях оголтелого вранья Ирочку. – У неё просто жуткий запор! – выложила Ирочка с опечаленно склонённым к коленям лицом. – Мы с Маринкой должны были ставить клизму, но… Мы всегда это делаем тут… Туалет рядом, а в процедурной Наташа стесняется… Она вообще жутко стеснительная! Видите – покраснела… «Стеснительная» Наталья вмиг почуяла на жопу назревающие приключения и уткнулась в журнал. – Ну и что? – обернувшись на сидящую рядом Ирочку, Таня непонимающе водила глазами. – Что здесь такого? – Танечка! – Ирочка обернулась на неё и была ослеплена красотой безумно бездонного взгляда. – Наталья мучается сегодня с утра! Понимаешь, хочет, как сумасшедшая, но не может!.. У неё живот уже подвело! Вы потерпите? Ну пожалуйста! Один раз, только сегодня! А завтра мы научим её обращаться к санитару за помощью и пользоваться общей для всех процедурной комнатой! Пожалуйста!!! – Без проблем… – Танечка пожала плечами. – Прикольно тут у вас… – Дурдом!.. – поддержала Маринка. – Марин, открой окно! – Ирочка спрыгнула с Танечкиной постели. – А вы, больная, бросайте читать и переворачивайтесь на живот! – А! – дёрнулась Наталья. – Маринка, не открывай! Я замёрзну! – Лежите, больная! – громко сказала Ирочка и потише добавила: «И не пиздите, пожалуйста!». – Мариш, открывай. Где груша? Никаких груш в палате, конечно же, не было, и Наталья не сильно тревожилась за свою задницу. Она задрала халат, стянула трусы и выставилась всем на обозрение большой белой жопой. – Вазелин опять кончился… – сетовала Ирочка, присаживаясь возле «больной» на постель. – Снова маслом придётся… Мариш, где груша, я спрашиваю? – Какая груша? Ей в жопу три кружки Эсмарха войдёт без прогону! – рассердилась Маринка: у неё не было груши. – Ну тащи что-нибудь уже, попроси там у медсестры, – Ирочка взялась за две белые булки и растянула их в стороны. – Масло осталось хоть? Маринка порыскала в тумбочке и протянула мягкий маленький кубик в фольге: – Только шоколадное… – Пойдёт… – Ирочка сняла на указательный палец весь кубик и вложила его между булок Наталье. – Дуй, Мариш, за аппаратурой! Я пока разомну. Маринка захватила сигареты и вышла пописять. Ирочка плотно сдвинула объёмные полужопия и с упоением принялась перекатывать их друг по дружке, через каждые десять секунд проверяя состояние кубика масла. Шоколадный кубик растаял почти мгновенно, и дырка Натальи теперь выглядела очаровательной замарашкою… Хотелось лизнуть. Наталья чуть слышно покряхтывала от накатившего удовольствия и, отвернувшись лицом к стене, целовалась в подушку. Танечка во весь разворот читала журнал «Крокодил». – Нет там у них ни хрена! – вернулась покурившая Маринка. – Разобрали сплошной дефицит! Остались две грелки со льдом и шприц феназипама для буйных. Вам не надо? – Обойдёмся пока… – Ирочку, похоже, уже не очень интересовала «аппаратура». – Марин, попробуй, достаточно? Маринка подошла и критически взглянула сначала на перепачканные шоколадом растягиваемые перед ней булки, а потом на смиренно уставившуюся на неё Ирочку. – Нормально… – Маринка дотронулась пальчиком до горячей дырки Натальи и чуть поводила по мягким краям. – По-моему можно вводить… – Было б что – ввела бы уже! – заверила Ирочка. Палец Маринки толкнулся в тугой зёв, жопа чуть напряглась в ладонях у Ирочки. Маринка резко вогнала ей указательный палец до упора по кулачок. Наталья заурчала в подушку. – Потяни её за висюн! – Маринка приподняла Натальину жопу на пальце за дырку, и под выпятившейся сракой разверзлась мокрая меховая манда с отвисающим налитым клитором. Ирочка охватила горячий отросток указательным пальчиком и стала быстро подёргивать из стороны в сторону, душа его в крепких объятиях. Скользкий клитор норовил выскочить из её хватки, а Наталья тихонько заржала в подушку. Танечка выглянула из-за «Крокодила». – Соси… – шепнула Маринка, вытянув покрытый шоколадным маслом палец из жопы Натальи, и сунула его под нос Ирочке. Ирочка, мерно дёргая клитор, потягала Маринкин палец за щекой и вытолкнула наружу: – Больная, вам не плохо? Чего вы там ржёте? Но Наталья уже спускала ей на кисть… Горячая влага окутывала весь кулачок и струилась на смятую простыню. Наталья то ли ахала, то ли охала в невнятных захлёбах через подушку… – Совсем обалдела, Наташечка! Не клизма, а спринцевание какое-то получилось… – Ирочка стояла рядом с постелью корчащейся в судоргах страсти Натальи и подозрительно принюхивалась к своему липкому кулачку на запястье. – Девочки, вы лесбиянки, да? Танечка, внимательно пронаблюдавшая всю последнюю часть нетрадиционной методики установки клизмы, сидела теперь на постели нормально, а не с ногами, и руки её покоились на покрытых халатом коленках. – Ну да… – поспешила было с ответом Ирочка. – Я – точно нет! – неожиданно донеслось вполне трезво с постели пришедшей в себя Натальи. – Это всё они… И Фома… с его глобализацией! Ебёт всех подряд, а нас некогда! – А я чего? – откликнулась Маринка со своей постели, вытирая палец влажной салфеткой. – Мне, вообще, сегодня назначено на приём к доктору! Просто Ира попросила помочь… – Ах так! – воскликнула Ирочка, оставаясь в гордом логическом одиночестве и стремительно выворачиваясь из него. – Да я, тогда, рядом с вами ни разу не какала! Соблазнили… А я Серёньку люблю! Наталья хихикнула. – Погоди, Нат… – Ирочка вспомнила вдруг утренние приключения. – Так это ты не по любви?.. меня… – Нет… ну ты что, Ирк… – Наталья озорно зыркнула на неё глазами, вспоминая ночную мастурбацию друг на друга. – Ну, в конце концов, невозможно же мне тебя без конца любить! Иногда можно просто сдрочнуть… – Жаль, а я – лесбиянка! – донеслось с кровати притихшей Танечки… Наталья с Маринкой обернулись на новенькую. Ирочка постаралась этого не сделать. – Не может быть! – не поверила Наталья. – Это что – твой настоящий диагноз? – Почти… – согласилась новенькая. – Меня мама сюда устроила через доктора… за то, что я ей с Клавдией Михайловной и с Ленкой её изменяла… – Обманываешь? – догадалась Наталья, переводя взгляд с неё на ахнувшую и сделавшую широкие глаза Маринку. – Нет, – просто ответила Танечка. Соскочила с постели, подошла к стоящей у окна Ирочке и обняла за плечи. – Ира, вы очень красивая и хорошая!.. У Натальи с Маринкой, приоткрываясь, синхронно потянулись вниз рты. – Вот повезло… – осмысливала вслух ситуацию Наталья. – Татьяна, так это теперь вместо мирного исцеления мы в палате станем предметом ваших сексуальных всяких там домогательств? Будете приставать по ночам и не давать проходу весь день? Ну нет, я вам не шдюха какая-нибудь короткоюбочная, меня за жопу хватать, я уйду к мужикам в палату, с ними буду лежать!.. Испытавшая внезапно отчаянный приступ мужеложества Наталья, сидя на постели, отвернулась от всех. Дверь открылась и в палату вошла Аллочка в своём медицинском халатике едва прикрывавшем коленки. Наталья бросила на неё короткий взгляд и ей нестерпимо захотелось потрогать медсестру за оформленную в халатик задницу… – Сегодня уколов нет. Только амфетамины и успокоительное, – сообщила Аллочка, расставляя по тумбочкам пластиковые мензурки и раскладывая пакетики с таблетками. – Как это – нет? – Наталья прикусывала нижнюю губу, внимательно наблюдая за острыми холмиками двух грудок медсестры. – У меня точно есть! Мне Тимофей Ипполитыч назначил вчера! – Да? – Аллочка растерянно смотрела своими всегда чуть изумлёнными глазами на не переносившую обычно никаких уколов Наталью. – Я не знаю… В графике нет… Если хотите, я ещё раз пойду посмотрю… Хотите? – Тебя она, Аллочка, хочет, а не уколов! – подсказала нежно обнимающаяся у окна с Таней Ирочка. Аллочка сразу же вспыхнула и сделала попытку улизнуть из палаты. Но Наталья с неожиданно молниеносной грацией опытной тигрицы скользнула в воздухе и уже держала забившуюся в руках Аллочку за аппетитную маленькую булочку под халатиком. Тонкая сеточка трусиков медсестры от Натальиной хватки готова была треснуть в любой момент. – А у нас новенькая, Аллусь! – похвасталась Маринка, растёгивая на смущающейся и краснеющей медсестричке верхние пуговицы халатика. – Танечка… Любит маму и Ирочку! Не дождавшись окончательного расстёгивания, Наталья загнула Аллочку вниз, закинула на спину её халатик и резко сдёрнула до лодыжек трусики. Халат на Наталье распахнулся и она с ожесточением принялась имитировать половой акт, втираясь обильным мехом своего лобка в прощелину маленькой попки медсестры. Маринка подставила стул, уселась и широко развела свою безтрусую щель перед губами Аллочки. «Поцелуй сорок раз!», она сильно прижала Аллочкино лицо к своему лону. Аллочка замотала лицом в крепкой хватке, ловя губами скользкий напрягшийся бугорок клитора. Наталья усердно трясла её задницу. – Вот… Рядом с распалившейся Натальей стояла Танечка и протягивала какую-то бежевую колбасообразную палку в упряжке. – Попробуйте… – Ой!.. Ого!!! – Наталья даже замерла от удивления. – Танюш… Слова у Натальи закончились – она держала в руках явно импортный самотык. Через минуту пристёгивания и пыхтения надрывающийся пряжками о мощную Натальину талию страпон уже лез промасленной чем-то ароматным балдой в узкую дырочку Аллочкиной пещерки. – Аа-ах! – медсестра Аллочка отвлеклась от лизания терпкой пизды, и язычок её проскользнул по выбритому колючему лобку до самого Маринкиного пупка, оставляя влажный след за собой. Наталья пошевелила, примериваясь и подогревая Аллочку, с минуту-другую, а потом заходила в ней всем ходуном. Не очень длинный, то ли резиновый, то ли кожаный (Наталья не разобрала ещё), искусственный, головастый писюн захлюпал в Аллочкином влагалище. Наталья покраснела и сразу запыхалась, но продолжала пороть Аллочку с опрометчивым самозабвенным азартом. Аллочка сладко поойкивала всё быстрей и задыхалась: во все глаза наблюдающая перекошенное Натальино лицо Маринка удерживала её лицо на весу, стараясь в ритме качки попадать носиком Аллочки в свой влажный прощелок. Марина первой же и не выдержала. Пизда хлюпнула еле слышно, и Маринка рассмеялась на стуле, задирая ноги и потряхивая разлетающимися в стороны коленками… Аллочка вспискнула от наката всё согревающих чувств, и Наталья зарычала над ней. Стоящая рядом и скромно улыбающаяся почти незаметной улыбкой Танечка спокойно приподняла халат над огромной покрытой бисеринками пота жопой Натальи и сунула ручку между расставленных ног. Поймать Наталью за набрякший висюн не составило особого труда и, зажав его в кулачке вместе с краями отвешенных лепестков малых губ, Танечка попробовала доить… Наталья взахнула так, что открылась дверь в коридор. Её жопа забегала взад вперёд с проворством потревоженного зайца, и Аллочкины еле сдерживаемые стоны оргазма слились с довольным утробным урчанием кончающей себе на ноги Натальи… – Вашу Машу ебб-бут!!! – не сдержал пыла, выругался ночной охранник и дневной иногда санитар дед Козьма, заглянувший в палату по случаю и увидевший всё происшествие в самой красе: заголённая задницей юная медсестра осаждаемая в две голых пизды с двух сторон и рядом милая парочка нежно целующихся девиц. – Как говорится – полный комплект! ... ...
|
||||
|
Версия 0.0 2001 |
||||