=EroNica=

Кеннан Р., Стимсон Б.

В дождливом Ливерпуле

Уже два часа она сидела за столиком маленького прокуренного бара на углу Грайт-стрит. Сидела и думала, как хорошо быть взрослой и взрослой не потому, что тебе уже двадцать, а потому, что в сумочке из коричневой замши, между носовым платком и пудриницей лежит кошелек, а в кошельке тридцать фунтов – первая недельная получка, выданная ей кассиром машинописного бюро фирмы "Хартман", где она проработала полмесяца.

Такое событие нуждалось хотя бы в маленьком банкете, а если ты в Ливерпуле всего три недели и ни друзей, ни даже знакомых у тебя нет, остаётся только идти по мокрой после дождя улице до первого бара. Через два столика от неё, в кресле, сидел молодой парень лет двадцати пяти. Она уже минут десять, как заметила, что он на неё смотрит, и сейчас, закуривая сигарету, думала, подойдёт ли он к ней, и если да, то что ей ответить.

Она была занята этими мыслями, когда позади раздался звон разбитого стекла – она посмотрела назад – кто-то уронил бокал, а когда повернулась обратно, парень уже стоял около её столика с незажённой сигаретой.

– Простите, у вас не будет спичек?

Предлог был, конечно, дурацкий. К тому же, когда он наклонился, она увидела в нагрудном кармане его рубашки зажигалку. Парень перехватил её взгляд и, поняв, что она догадалась, рассмеялся и плюхнулся в свободное кресло.

– Ты мне чертовски понравилась, захотелось с тобой познакомиться! – сказал он. – Меня зовут Сэм, а тебя?

– Линда, – ответила она.

– Что хочешь выпить?

Линда выпила до этого два сухих мартини, и голова уже немножко кружилась.

– Пожалуй виски, только чуть-чуть, – сказала она.

Сэм встал, подошёл к стойке и вернулся с двумя стаканами виски. Попивая обжигающую, попахивающую дымком жидкость, они болтали о разных глупостях. Линда заметила – глаза Сэма жадно её ощупывают и безошибочным женским чутьём уловила, что сильно его возбуждает. Ей это было приятно, и она не удивилась, когда почувствовала у себя на колене его горячую ладонь. Она улыбнулась и, прищурившись, посмотрела на Сэма. Он воспринял это как одобрение и повёл руку выше – под красную юбку. Но заниматься этим на глазах у всего бара она не хотела.

– Не надо.

– Тебе не нравится?

– Нравится.

– Тогда почему?

– Пойдём погуляем.

Они вышли из бара в час ночи и, пройдя до конца квартала, свернули к старому тёмному парку. Ни на улице, ни тем более в парке не было ни души. Парк бал закрыт, но они пролезли через редкую решётку забора, сев на скамейку подальше от неяркого фонаря. Оба молча закурили. Линда видела, как дрожит сигарета в руках Сэма. У неё у самой было чувство какой-то пустоты под желудком. Линда закрыла глаза и почувствовала горячее дыхание на горле под подбородком. Она закинула голову, ощутив влажный долгий поцелуй в нежную впадинку между ключицами. Потом дыхание переместилось вправо, Сэм, оттянув большим пальцем край кофточки, нежно поцеловал её в плечо, а затем повёл языком вверх по шее. Всё это время Линда сидела задержав дыхание, с закрытыми глазами и приоткрытым ртом. Сэм, подышав в ухо, кончиком языка провёл по ушной раковине и, взяв в рот мочку уха, начал её нежно мять губами и языком. Линда стала тихонько постанывать, сладкое тепло разлилось из живота вниз, заставив её чуть раздвинуть ноги. Сэм продолжал наслаждаться её маленьким, покрытым лёгким светлым пушком ухом. Теперь он не мял мочку, а нежно сосал, обхватив губами и водя вверх и вниз. Линда не могла больше усидеть спокойно, что-то внутри её изнемогало, требовало немедленных деиствий. Она резко повернулась, скользнула лицом сквозь его волосы, жадно приникла ко рту. Какое-то время их губы боролись за право вылизать изо рта другого ещё не исчезнувший привкус мартини. Сэм сдался, и Линда, втянув его язык себе в рот, стала сосать, ощущая нежную шероховатость сверху и студенистую слизь внизу.

Девушка возбуждалась всё больше, она уже не владела собой и, вылизывая слюну из-под языка Сэма, раздвинула ноги так широко, как только могла. Вдруг она судорожно с всхлипом вздохнула и замерла с открытым ртом – горячая, дрожащая рука парня прикоснулась к её правои ноге...Весь мир, вся вселенная сосредоточилась для неё в горячей ладони, которая потирая нежную кожу, медленно двигалась по ляжке вверх. Сэм чувствовал, как с каждым дюймом её шелковистая кожа становилась всё теплее и теплее, пока наконец не стала совсем горячей – Сэм почувствовал под пальцами трусики. Его рука, не остановливаясь, провела по ним, ощутив под тонким шёлком кустик удивительно мягких волос. Ладонь легла на горячий живот, Сэм нащупал пупок и погладил его большим пальцем. Потом проглотил подступивший к горлу комок и, прижимая пальцы к животу, чтобы не задеть резинку трусиков, медленно двинул руку вниз...Линда сделала судорожныи вздох, как будто собиралась нырнуть и впилась ногтями в рубашку Сэма.

– Господи! – зашептала она. – Ох! Ох!. .

Она почуствовала, что внутри её, в самом сердце матки, разгорается пожар, теперь он уже охватил весь низ живота и всё влагалище. Ощущение было такое, как будто внутренность вульвы щекотали десяток колонковых кисточек. Хотелось вогнать между ног что-то горячее и толстое, вогнать до боли, до крови. Вогнать, раздирая внутренности, чтобы только унять это ощущуение – невыразимо приятное и невыразимо нестерпимое одновременно.

Сэм просунул руку под нетугую резинку и запустил пальцы в мягкие и почти невьющиеся волосы под животиком. Подержав горячую ладонь на лобке, он медленно двинул указательный палец вниз. Линда сидела вся в напряжении, по-прежнему впившись пальцами в рубашку Сэма и едва не до крови закусив нижнюю губу.

Она не дышала.

– Сейчас! Сейчас! – стучало у неё в голове. – Скорей! Скорей!

Сэм нащупал пальцем сдвоенный гребешок плотно сжатых губок. Он удивился, что на поверхности совсем не было слизи, в то время как его полунапрягшийся член истекал липкой жидкостью.

Он догодался, что губки не пропускают влагу. Чтобы не сделать больно сухим пальцем, он повел им дальше и в самом конце гребешка, около ануса, нащупал просочившуюся наружу капельку. Он погрузил в это место палец и провёл его вверх – губы с всхлипом раскрылись и на пальцы, ладонь, трусики хлынул настоящий горячий поток. Линда, с шумом вдохнув воздух и охнув, напряглась, как будто её ударило током и вдруг вся обмякла, расслабилась, издав долгий, протяжный стон.

Когда Сэм почуствовал своим пальцем её трепещущие внутренности и горячая слизь залила ладонь, кровь ударила ему в голову и всё тело прошиб пот. Нечеловеческим усилием воли он сдержал себя, чтобы не разорвать Линдины трусики и упав на колени не погрузить пересохший язык в огнедышащую лаву влагалища, чтобы слизать этот обжигающий рот сок. Но он знал – очередь этого ещё не настала. А Линда полулежала на скамейке, шумно дыша и постанывая, грудь судорожно вздымалась, ещё скрытая бюстгальтером. К счастью он расстегивался спереди, и Сэм, не вынимая пальца правой руки из вульвы, левой рукой стал расстёгивать пуговки на кофте. Линда помогала ему, но её руки не слушались и половину пуговиц они оборвали. Наконец, кофточка распахнулась, Линда обхватила голову Сэма руками, покрывая его лицо частыми, торопливыми поцелуями. Сэм, как завороженный смотрел на её хрупкое, белое тело, казавшееся ещё белее от ажурного, чёрного бюстгальтера. Затем легко расстегнул кнопочную застёжку и лифчик раскрылся, обнажив маленькие, с кулачок, её грудки с крошечными, розовыми сосками. Облизав их языком, Сэм взял губами сосок той, что была ближе к нему и стал нежно сосать, в тоже время растирая пальцем клитор.

– Господи! Господи! – как в бреду повторяла Линда.

Её волосы растрепались, лицо было мокро от поцелуев Сэма. Внутри влагалища творилось что-то невообразимое – поток слизи превратился в Ниагару, трусики были мокры насквозь. Сэм, урча, сосал грудь, когда почувствовал на своей разгорячённой груди, под расстёгнутой рубашкой, прохладные, быстро ищущие пальчики. Линда нащупала его соски и стала поцарапывать их ноготками. У Сэма перехватило дыхание.

– Ниже, – не вынимая сосок изо рта, с трудом проговорил он.

И тут же почувствовал, как быстрые, ловкие пальчики расстёгивают ему брюки. Он упёрся ногами в землю, приподняв зад, и, точно уловив этот момент, Линда сдёрнула до колен его брюки вместе с трусами. Линда тоже приподняла свою маленькую попку, дав Сэму стянуть прямо через туфли свои трусики. Скинув сандалии, Сэм ногами сорвал с себя трусы и брюки, отбросив их от скамейки. Теперь оба они сидели на скамейке и тяжело дышали. Юбка на Линде была задрана на живот, между развалившихся чашечек лифчика стояли крепкие грудки. Ножки в лакированных туфельках были чуть согнуты и подрагивали приподнятые над землёй. Сэм сидел, раздвинув волосатые ноги, из густой заросли светлых, вьющихся волос торчал член, с кончика которого свисала прозрачная нить. Сэм, погрузив указательный и средний пальцы во влагалище, зачерпнул оттуда слизи и стал втирать её в сжатое коричневое пятнышко ануса, ставшее доступным, когда Линда приподняла согнутые ножки. Девушка не то постанывая, не то всхлипывая, потянулась ручкой и взялась ею за член. Она несильно обхватила его, чувствуя бьющуюся в нём пульсацию, а затем медленно повела кожицу вниз, которая, разворачиваясь, обнажила тускло поблёскивающую головку. Сэм застонал. Тем временем анус, до этого сжатый, расслабился, и палец на одну фалангу проскользнул внутрь. Коричневое отверствие тут же плотно сомкнулось, и Сэм ощутил в обжавшей его палец мякоти, тоненькую горячую жилку, пульсирующую в такт ударам сердца. Сквозь зубы Линда издала низкое хрипящее шипенье, и притянув свободной рукой голову Сэма, что-то прошептала, жарко дыша ему в ухо.

– Я не разобрал, – таким же хриплым шёпотом ответил Сэм.

– Я хочу в ротик – ещё тише повторила Линда.

У Сэма закружилась голова. Он встал и, поставив одну ногу на скамейку, поднёс готовый разорваться член к её лицу. Линда открыла глаза – перед ней покачивался торчащий из зарослей светлых кучерявых волос фаллос с побагровевшей головкой, на самом кончике которой выступила прозрачная капелька. Линда, взяв член пальцами и поднеся его к самым губам, ощутила ни с чем не сравнимый, кружащий голову запах. В это время капелька стала расти, свешиваясь на элластичной раскачивающейся нити. Тогда она высунула язык и, поймав капельку, стала втягивать в себя жгучую маслянистую жидкость. Внезапно она почувствовала, что не выдержит, что умрёт, если эта багровая головка не окажется у неё во рту. С коротким стоном она обхватила её губами, втянув в рот половину члена. Сэм, застонав, крепко сжал ладонями её лицо. Весь рот Линды заполнился терпким, солоноватым вкусом. Урча, она стала высасывать из стебля жгучую слизь. Одной рукой она перебирала яички, а палец другой попыталась просунуть в анус. Но палец был сухой и не проходил. Тогда она быстро погрузила его в своё широко раскрывшееся влагалище, и теперь, смазанный, он свободно проскользнул в зад. Линда наслаждалась, чувствуя, как на каждое движение пальца, окружённого со всех сторон горячими стенками, член Сэма отзывается судорожными рывками у ней во рту. Но больше Сэм выдержать не мог. Он плавно отстранил лицо Линды, и член, выскочив изо рта, ударил её по лицу, а Сэм, упав на колени, раздвинул её худые бледные ножки. Некоторое время он целовал её шелковистые, тёплые бёдра с мягкой внутренней стороны. Её припухлые губки были широко раскрыты, обнажая блестящие от выделений створки влагалища. Сэм с наслаждением вдыхал острый, невообразимо приятный запах. Потом, не вытерпев, провёл языком по мягким горячим губам, и она, уже не владея собой, закричала, схватив голову Сэма, и что есть силы прижала её к влагалищу. Нос, подбородок, губы Сэма погрузились во влажные, горячие внутренности. Он захлёбывался, задыхался, не успевая глотать острую, скользкую влагу.

– О-о-о! О-о-о! – протяжно стонала Линда. – Ещё! Умоляю ещё!

Сэм нащупал клитор и стал яростно натирать его языком, Линда закинула ноги на плечи Сэму и, упёршись руками в скамейку, приподняла попку. Он сразу понял, что надо делать и, облизнув указательный палец, приставил его к заднему проходу.

Линда отпустила руки.

– Ой! – громко крикнула она, когда палец на всю длину вошёл ей в анус, внутри которого было ещё горячей, чем во влагалище.

Сэм надавил пальцем в сторону живота, и Линда, закусив себе руку, чтобы не закричать, с силой сжала ляжками его голову. Она почувствовала, как лавина начинает нарастать у неё внутри. Что происходило дальше, она понимала плохо. Линда услышала свой собственный крик доносившийся откуда-то снаружи:

– Миленький, засади! Засади, я умираю!

Сэм, оторвавшись от влагалища, схватил лёгкое тело на руки и поднял со скамейки. Она обхватила его руками за шею, закинула ноги за поясницу и, впоймав неиствовавший член, приставила его к своей пылающей щели.

Короткий удар, и член, раздирая стенки влагалища, до упора вошёл внутрь. Ногти Линды вонзились в шею Сэма, и она впилась в его рот долгим пожирающим поцелуем. А Сэм, сжав в своих ладонях её ягодицы, стал с силой натирать свой член о её горячие внутренности. Тем временем лавина в Линде нарастала, её уже ничем нельзя было остановить: прижавшись к Сэму и закусив ворот его рубашки, она почти теряла сознание. Сэм почувствовал, что его стало забирать, он зарычал и стал с такой силой бросать Линду на свой член, что она, чтобы не упасть, изо всех сил ухватилась за его шею.

В следующии момент Сэм почувствовал сладостную боль у основания члена и мгновение спустя фаллос, войдя на всю длину, забился внутри вульвы, выбрасывая огромную порцию спермы. Линда ощутила, как в ней вдруг что-то вспыхнуло, какая-то волна взорвала её изнутри – она завизжала, ударив кулаком по лицу Сэма и грязно, по-площадному заматерилась.

Через несколько секунд они оба лежали на мокрой от ночной росы траве. Сэм на спине, с широко раскрытыми глазами и вздымающейся, как кузнечные меха грудью, а Линда, удерживаясь над ним на коленях, покрывала его лицо частыми горячими поцелуями.

– Миленький, родненький, любимый, – шептала она сквозь слёзы.

Сэм обнял её рукой и лизнул в лицо. Оба они уже не один год жили половой жизнью, но никогда ещё не испытывали такого безумия и никогда не получали такого удовольствия.

Линда почуствовала что-то тёплое на своей ноге и увидела, что сперма, вытекая из влагалища, сползает по ноге вниз. Она собрала её в ладонь и хотела намазать лицо, но безумие уже прошло и она сообразила, что им ещё предстоит идти по улице, поэтому она растёрла её по груди и животу. Никогда в жизни она не была так счастлива. Они встали, кое-как привели себя в порядок и, пошатываясь словно пьяные, побрели к выходу, держась за руки. На улице Сэм поймал такси, и они, сев на заднее сиденье, закурили. Линда посмотрела на Сэма сияющими глазами.

– Куда мы едем, милый?

– Ко мне.

– Ты живешь один?

Сэм помедлил с ответом.

– В общем-то да. Мать с отцом на всё лето уехали во Францию...

Сэм замолчал, и Линда почувствовала в его словах какую-то недосказанность...

***

Сэм был молодым ученым, работавшим в Ливерпульском филиале Лондонского института мировой истории.

Два месяца назад к ним в отдел приехала из колумбийского университета негритянка с американским паспортом, которая писала диссертацию по истории бриттов. Это была рослая женщина, тридцати лет, с высокой грудью, широкими бедрами и пышними ляжками.

Сэм кое-в-чём помогал ей во время работы и несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте они нравились друг другу.

Спустя месяц после первого знакомства, Сэм пригласил её в гости. Был обычный для Ливерпуля пасмурный, дождливый вечер. Они сидели в большой гостиной его семикомнатной квартиры и болтали, потягивая американское кукурузное виски (пить что-то английское Хэри Робинс – так её звали – наотрез отказалась). Пила Хари тоже по-американски, то есть стакан за стаканом, так запросто будто пила не виски, а простой апельсиновый сок. И почти не пьянела, лишь глаза её всё сильней искрились и играли всё более двусмысленным взглядом. Сэм и сам был возбуждён не меньше. Долго так продолжаться не могло, не договорив какой-то пустой фразы, Сэм посмотрел ей в лицо и прочёл в её глазах очевидное "да!". После этого он откинулся на спинку дивана, и они как ни в чём не бывало продолжали разговаривать, с той лишь разницей, что с этой минуты оба они уже всё знали. Теперь было даже приятно оттянуть то, что неизбежно должно было случиться. Но слишком долго они не продержались. Внутри Сэма каждый раз что-то обрывалось, когда он бросал взгляд на кофейного цвета ноги с красным педикюром (Хэри была босиком, скинув тесные сандалии). Сэм снова посмотрел ей в лицо – глаза американки горели. Он обратил внимание на её губы – большие даже для негритянки, чуть вывернутые наружу, сверху черновато-коричневые с переходом в розовый и уже внутри ярко-красные. Мгновение, и они были в объятиях друг друга. Хэри, обхватив рот Сэма и обдав жарким дыханием, властно раскрыла его губы. Она провела языком между его верхней губой и зубами, затем, просунув язык внутрь, дала Сэму его пососать. Оба понимали толк в сексе, и их руки не касались друг друга – все чувства, вся острота наслаждений были сосредоточены сейчас на двух ртах. Пока это был ещё только разогрев, когда каждый как можно изощренней воздуждает в другом вожделение. Хэри взяла из вазы шоколадную конфету с ликером и, положив на высунутый язык, предложила Сэму. Он хотел поймать её губами, но Хэри быстро втянула язык в рот. Тогда он впился в её губы и с силой пропихнул между ними язык. Рот негритянки раскрылся, и они раздавили конфету между губами друг друга. Ликер потёк по подбородку Хэри и дальше вниз по горлу, и Сэм слизал его с тёмной, пряно пахнущей кожи. Он заметил, что дыхание Хэри становится всё более неровным, да и у него самого стали дрожать руки. Он взял со стола стакан с яблочным соком, которым они запивали виски, и набрав в рот, обернулся к Хэри. Огонь похоти всё больше разгорался в её глазах. Она улыбнулась и, не спеша приблизив своё лицо к Сэму, сначала влажным языком облизнула его губы, а затем своими мягкими губами плотно обхватила его рот и стала пить прохладный кисловатый сок. Потом она откинулась на спинку дивана и рассмеялась:

– Вот уж не думала, что в Англии есть такие милые мальчики! А теперь посиди смирненько, твоей девочке надо сделать пи-пи…

Она встала и, слегка пошатываясь от выпитого виски, дошла до середины гостиной, обернулась и, улыбнувшись, сдёрнула через голову платье. Сэм впился пальцами в диван – под белыми, в крупную сетку трусиками просвечивала очаровательно тёмная попка, тугая и круглая, как воздушный шар. Внизу из-под узкой полоски трусов выбивались жёсткие вьющиеся волосы. От нахлынувших чувств он задышал тяжело и прерывисто. Хэри, виляя бёдрами, нетвёрдой походкой двинулась в коридор, а Сэм почувствовал, что его член с невыносимой энергией оттопыривает брюки. Тогда он, растегнув ремень, быстро их скинул, затем сорвал с себя галстук, рубашку, носки, оставшись в одних трусах, потом снял и их. Фаллос, налившись кровью, стал твёрдым и упругим, как каучук, яички собрались в плотный морщинистый мешочек. Он услышал шум включенного в ванне крана, должно быть Хэри подмывалась.

Сэм встал и, неслышно ступая босиком по ковру, пошёл на этот звук. Он подошёл к ванной комнате, дверь которой была открыта и встал за стенкой. Сэм услышал, как Хэри выключила воду, а затем откинула крышку унитаза. Прошло ещё несколько секунд и послышалось тоненькое журчание. Сэм бросился в ванную...

...Хэри не села на унитаз, она стояла широко расставив ноги и прогнув таз. В одной руке она держала скомканные трусики, другой придерживалась за стенку. Из густых курчавых волос между её стройных ног брызгала в унитаз тугая желтоватая струйка. Когда Сэм ворвался в ваннную, она резко повернула к нему лицо с горящими, полными похоти и страсти глазами. Всё это длилось какое-то мгновение – Сэм сунул ладонь между её ног, и моча потекла по ногам Хэри. В следующий момент она бросилась к Сэму. Он подхватил её на руки, а Хэри обхватила его поясницу ногами – теперь горячая струя ударяла ему в живот, стекая по ногам на пол. Он прислонился плечами к стене – держать стало легче, и чуть переместил её таз, чтобы струя попадала в волосы вокруг члена. Сэм застонал, чувствуя небывалое, неизведанное раньше наслаждение от горячей влаги, которая шипя пенилась в волосах и разлеталась на мелкие брызги, когда попадала в член. Он снова поднёс ладонь, теперь ещё ближе, почти закрыв влагалище, горячая жидкость потекла между пальцев, пропитывая густые жёсткие волосы на лобке у Хэри. Она застонала, кусая его плечо. Наконец, струйка иссякла. Сэм, перехватив поудобней Хэри понёс её в спальню и, положив её на кровать, включил торшер.

Крупное чёрное тело хлёстко и невыразимо возбуждающе разметалось на белой простыне.

Двумя пальцами Сэм разорвал тонкий лифчик, из которого вывалились две большие упругие груди. Если у Линды соски были крошечные, почти мальчишеские, то у Хэри они были с полмизинца, розовато-коричневые, морщинистые и упругие.

Хэри подняла широко раскинутые ноги с очаровательными розовато-белыми пяточками и согнутыми пальцами. Из горла Сэма вырвался сдавленный хрип и он упал лицом туда, где в копне чёрных и жёстких волос, подобно углям, алели широко раскрывшиеся, налитые кровью, пухлые губы. Урча и постанывая, он начал вылизывать их жгучий, совсем не как у Линды пахший сок.

– О! Мальчик! – стонала Хэри.

Её живот ходил ходуном, груди колыхались, она извивалась, как змея, испытывая неземное наслаждение. Внезапно Сэм оторвал от неё разгорячённое лицо:

– Малышка, – непослушным голосом прошептал он, – я сейчас вернусь...

Хэри сразу же догадалась.

– Дурачок! Куда ты пойдёшь? – зашептала она. – Иди ко мне...

Сэм встал на колени над её грудью. Хэри от переполнявшего её вожделения начала бить мелкая дрожь, трясущейся рукой она взяла фаллос Сэма, багровая головка которого была в нескольких дюймах от её лица, и стала жадно на неё смотреть. Сначала у Сэма ничего не получалось, член был слишком напряжён, но постепенно жидкость подходила всё ближе и ближе. Он почувствовал легкое щекотание, а Хэри увидела, как с самого кончика упали две капли, потом фаллос дёрнулся, с его конца сорвались ещё несколько капель, и вдруг в лицо Хэри ударила горячая, перекрученная струя. Она закричала, дёрнулась всем телом, и, закрыв глаза, стала поливать себе лицо, подставляя его под бешенный напор. Внезапно она открыла глаза и бросилась ртом на член Сэма – обжигающая жидкость сразу переполнила рот, тогда она выплеснула себе её на грудь и выскользнув из-под коленок Сэма, раздвинула ноги. Затем, запустив во влагалище обе ладони, и раздвинув его так широко, как только могла, зашептала:

– Туда, мальчик, туда!

Сэм направил тугую струю вниз, и едва горячая жидкость ударила вовнутрь, обжигая клитор, судорога прошла по всему коричневому телу, внутри её как будто лопнул какой-то пузырь.

– У-у-у! – завыла она, забившись в припадке оргазма.

Пузырясь и бурля, моча вытекала из влагалища. Затем струйка из члена Сэма ослабла – вместо жгута, одна за другой стали падать частые капельки. Жидкость ещё сочилась из обмякшего фаллоса, когда Хэри взяла его своими большими мягкими губами. Она почувствовала, как член начал толчками раздуваться у неё во рту. Хэри надула щёки, и член стал медленно выходить. Когда остался самый кончик головки, она с силой всосала его обратно. Хэри засопела носом и стала с хлюпаньем отсасывать. Наконец, она почувствовала, что член Сэма приобрел необходимую твёрдость, выпустила его из своего горячего рта и, обхватив ноги под коленками, раздвинула их широко в стороны.

Её ляжки кофейного цвета снаружи, с внутренней стороны были шоколадные, а мясистая вульва сильно выступала вперёд, бугристые рыхлые губы разошлись широко в стороны, обнажая подрагивающего, истекающего маслянистой жидкостью розового моллюска. Клитор, величиной со стручок красного перца, напрягшись, торчал из складок кожи. Взяв за основание свой фаллос, Сэм утопил головку в раскалённой плоти, мгновенно его обхватившей, и стал медленно его вдавливать внутрь. Из широко открытого рта Хэри вырвался крик, когда член, упершись в матку, пронзил её тупой болью, которая, угасая, сменилась неземным блаженством. Глаза Сэма закатились, на лице выступил крупный пот. Он не ожидал, что у Хэри с её широкими бёдрами и огромной, выступающей вульвой окажется такое узкое и одновременно мягкое влагалище. Он знал женщин, у которых норка была очень маленькая, но при этом жёсткая и не элластичная. У Хэри же пухлая и мягкая внутренность вульвы туго обжимала напрягшийся член. В её влагалище было бы одинаково тесно и указательному пальцу и фаллосу быка. Сэм блаженствовал – ощущение было такое, как будто член погрузился в банку густого калифорнийского меда, но горевшее в нём желание уже требовало деиствий…

Навалившись на Хэри разгорячённым телом, он с силой задвигал тазом. Член опять упёрся в матку. Изо рта Хэри вырвался сдавленный, застревающий в горле крик. Сэм всосал в рот большой морщинистый сосок и, терзая грудь, начал мять и оттягивать его губами. Теперь Хэри не кричала – широко раскрыв рот, она судорожно и шумно втягивала воздух. Её светлые ступни с бледно-розовыми пяточками раскачивались в воздухе в такт движениям Сэма. Он не знал почему, но эти пяточки, ступни и пальцы с накрашенными ярким лаком ногтями особенно его будоражили. Сэм оторвался от соска и привстал с груди Хэри, переместив всю тяжесть на живот и лобок, потом поймал её согнутую ногу за щиколотку и стал с упоением лизать шероховатую нежную кожу. Удивительно, как какая-нибудь мелочь может повлиять на женщину. Хэри не могла закричать, вместо крика из горла вырвалось хрипящее, клокочущее шипение. Между ступнёй её ноги и горящим влагалищем, в котором бешено работал фаллос, протянулся невидимый мост, по которому с обоих концов ринулись бурлящие потоки наслаждения. Столкнувшиеся волны закружили, завертели Хэри, кидая её то в бездонную пропасть, то вознося под облака и снова швыряя в бездну. Свободной рукой Сэм дотянулся до её зада и вогнал в скользкий, от вытекающей из щели слизи, анус указательный палец.

– Мало! – закричала Хэри.

Сэм понял и, вынув указательный палец, переплёл его со средним и безымянным, затем, растягивая податливое кольцо ануса, пропихнул их вовнутрь. Хэри стиснула зубы и обеими руками с силой сдавила свои груди. Сквозь тонкую перегородку Сэм почувствовал, как двигается во влагалище член, фаллос тоже ощущал пальцы, давившие на него снизу. Хэри стонала. Влагалище и анус слились для неё в единую клоаку наслаждения, как будто между ними не было никакой перегородки.

Обоих начало забирать. Упёршись ногами в постель, Хэри бешенно подмахивала задом. Что есть силы Сэм всадил член, прижав бёдрами таз Хэри к постели. Фаллос упёрся в матку и, забившись, стал толчками выбрасывать сперму.

Излившийся эякулянт как бы замкнул электрическую цепь, включившую механизм оргазма. Обхватив Сэма за спину, Хэри с такой силой притянула его к себе, что казалось вот-вот затрещат кости...Она не закричала – уткнувшись взмокшим лицом в потную грудь Сэма, она до крови прокусила плечо и, выдохнув, затихла. В наступившей тишине раздавались только гулкие, частые удары сердца и шумное дыхание. Еле передвигая налившееся свинцом тело, Хэри выползла из-под Сэма и, перевернув его на спину, взяла в свой чёрныи кулачок обмякший член. Она сжала мягкий стебель и стала облизывать налившуюся головку, а когда облизала, нежно, чтобы не причинить боли, высосала оставшиеся капельки спермы и только после этого бессильно откинулась на подушки.

"Как люди могут колоть наркотики, курить марихуану, когда господь создал т-а-к-о-е?", думала она, пока Сэм кутал в одеяло её голые ножки. Она пошевелила языком, ощущая знакомый вкус спермы, которой было до обидного мало. Хэри обожала миньет, любила когда ей кончали в рот. Любила глотать эту густую, комковатую слизь вместе с которой к ней из мужчины переливалась его сила, молодость, энергия, от которой тело наливалось соком, кожа становилась бархатистой, кровь быстрее бежала по жилам. Она могла кончить, едва ощутив во рту вкус спермы. Вот почему она старалась, чтобы не пропало ни капли.

Хэри почувствовала, как что-то горячее вытекает на простынь из её влагалища и вспомнила виденную в цирке женщину-змею, свободно просовывающую голову между ног.

– Боже! – подумала она. – Почему ты не создал меня такой?

И даже зажмурилась, представив, как приятно было бы всё это вылизать. А память уносила её всё дальше в прошлое. Она вспомнила, как двенадцатилетней девчонкой, на ферме своего отца в Мичигане увидела то, что запомнила на всю жизнь. Встав среди ночи, чтобы сходить в туалет, она проходя мимо комнаты для прислуги, услышала какие-то странные звуки. Заглянув в приоткрытую дверь, она увидела, что их служанка Сюзи, совершенно голая, лежит на полу, прислонившись спиной к стенке, а над ней на коленях стоит молодой парень с фермы, тоже голый. Сюзи, закрыв глаза и тяжело дыша, сосала большую палку, росшую из-под его живота. Испугавшись, Хэри убежала, а потом, лёжа в постели и не сомкнув до утра глаз, проклинала себя за то, что не посмотрела подольше, а в ушах всё стояли томные стоны парня, перемежаемые хлюпанием и сладостным урчанием Сюзи...

Через неделю после этого, Хэри по-детски тискалась в сарае с приехавшим погостить двоюродным братом, который был младше её на один год. Смеясь, она шлёпала его по рукам, которыми он пытался щупать её едва наметившиеся груди. В шутку она сдёрнула с него трусы, и вдруг смех застрял в горле Хэри – она увидела маленький, как десятицентовая сигара, член с оголившейся красной головкой. Она сама не помнит, как обхватила его ртом. Мальчик хотел вырваться, но что-то его удержало. Широко раскрытыми от удивления глазами он смотрел, как Хэри стала сосать его член. Его стало забирать, что-то защекотало над самыми яичками, и Хэри почувствовала, как ей в рот потекла горячая студенистая жидкость. Мальчишка вдруг вырвался, оттолкнув её рукой и бросился бежать, подтягивая на ходу трусы. А Хэри долго лежала, испытывая необыкновенное состояние блаженства и пытаясь осознать, что с ней произошло. Потом она почувствовала, что всё ещё держит сперму во рту и сначала хотела её выплюнуть, но передумала и проглотила. Она скорее обрадовалась, чем испугалась, когда её заметили...

Сэм прикурил две сигареты и протянул одну Хэри.

Затягиваясь сладковатым дымом, она продолжала вспоминать, как спустя пять лет поступила в Колумбииский университет. Переспав с ней ночь, теряли голову все мужчины от 16 до 60 лет, женатые и холостые, чёрные и белые. А спустя ещё два года, стали терять голову и женщины...

Доктору Стиву Мэткинсу, который преподавал у неё историю США, перевалило далеко за пятый десяток. Он без всяких задних мыслей предложил Хэри чашечку кофе, когда та принесла ему домой свою курсовую работу. Чашечка кофе затянулась на всю ночь, во время которой Мэткинс, уже четыре года считавший себя заслуженным импотентом, кончил три раза. Другой инциндент произошёл с её сокурсником. Переспав со своей супругой после Хэри, он закатил жене скандал, да такой, что они едва не развелись. Но у Хэри хватило бы пальцев на одной руке, чтобы пересчитать тех мужчин, с которыми ей было так же хорошо, как с Сэмом. И дело тут, конечно, не в каких-то физических данных, а в той особой утончённости, которой обладает один мужчина из пятидесяти (в лучшем случае), в умении получать и доставлять удовольствие, используя тысячи мельчайших возможностей от первой до последней. И, наконец, дело в том что их взгляд на секс, как на дар Господа, наделившего им нас, за все муки, невзгоды и огорчения нашей жизни, полностью совпадал. Для обоих это был дар Божий, в котором нет и не может быть ничего запретного, стыдного или запрещённого. Хэри глубоко затянулась, вспоминая о не одном десятке безмозглых обормотов с широкими плечами и куриной башкой, которые использовали её как ЭВМ, на которой решают квадратные уравнения.

Сэм докурил сигарету и, потушив окурок о пепельницу, чмокнул Хэри во влажный носик. У неё внутри вновь всё потеплело. Пока это был лишь тлеющий уголёк, но огонь похоти и страсти начал разгораться со скоростью лесного пожара.

– Встань на колени, котик, – прошептала она, растирая грудь Сэма ладонью.

Он сбросил одеяло на пол и встал, раздвинув колени и опёршись на локти. Хэри ногами вперёд подлезла под него со стороны таза и развела его ягодицы. Ложбинка между ними поросла редкими пушистыми волосиками, коричневый анус был туго стянут, внизу покачивались яички и вялый пенис. Хэри лизнула мошонку и почувствовала, как она зашевелилась. Закрыв от удовольствия глаза, она стала лизать упругий, гладкий кружок. Под её горячим языком он расслабился, открыв маленькое отверствие, и Хэри с силой просунула язык внутрь. Сэм заскрежетал зубами, его член поднялся, прижавшись к животу. Хэри почувствовала, как щиплет язык горячая внутренность ануса. Испытывая от этого огромное удовольствие, она оторвалась от зада и взяв левую грудь, вдавила в ещё незакрывшееся отверстие свой большой упругий сосок. Сэм напрягся и сильно прищемил его мышцами ануса. Хэри, застонав, изогнулась. Она почувствовала, что разгоревшийся в матке пожар требует фаллоса. Но, вылезая из-под Сэма, ей показалось, что в тёмном проёме полуоткрытой двери, ведущей в соседнюю комнату, что-то мелькнуло.

Она бросила тревожный взгляд на Сэма и по его лицу поняла, что не ошиблась. Оба, вскочив с кровати, бросились к двери и, распахнув её, включили свет.

Посреди комнаты в распахнутом халатике, со спущенными пижамными штанами, стояла шестнадцатилетняя Элен Рэдфилд, служанка, взятая на время отъезда родителей. Она работала уже две недели, но Сэму и в голову не приходило взглянуть на неё, как на женщину. Разбуженная криками из гостиной, она вышла из своей комнаты и, пробравшись в соседнюю с гостиной, уже час наблюдала за ними в полураскрытую дверь. Её всю трясло от возбуждения – стоя посреди комнаты со спущенными пижамными штанишками, она даже не пыталась прятать мокрую руку, которой только что яростно онанировала на них, подглядывая в дверную щель.

...Хэри закурила сигарету и голая села на диван, раздвинув ноги. Красные, широко раскрытые губы вульвы, ярко горели на её чёрном теле. Как в забытьи, Элен скинула халат и штаны и медленно подойдя к Сэму, поцеловала его в кончик члена. Потом вдруг вскрикнула, бросилась к дивану, на котором сидела Хэри и, забившись в угол, прикрыла груди руками.

Немного придя в себя, Сэм почувствовал, как в нём начало расти желание. Подойдя к Элен, он отвёл её руки и, обняв маленькое тело, жадно приник к её рту. Она, застонав, обхватила его худенькими ручками за шею и раздвинула ноги. За час мастурбации она довела себя до такого состояния, что никакого дополнительного возбуждения не требовалось. Сэм положил её головой на ноги Хэри, которая с горящими глазами сидела, прислонившись к стенке в самом конце дивана, а сам встал коленями на пушистый ковёр. Элен подвинула свой таз к краю и широко расставила ноги. На лобке у неё росли редкие тоненькие волосики, а ниже между ног их не было вовсе.

Сэм взял свой член двумя пальцами и просунул головку в крошечные полуоткрытые губки, из которых текла обильная слизь, но как только он попытался углубить член дальше, тело Элен напряглось.

– Больно! – закричала она, упираясь ему рукой в лобок и пытаясь сдвинуть ноги.

– Ну-ну. Тише, девочка, тише, – ласково зашептала Хэри, гладя её по голове. – Не бойся, сейчас тебе станет хорошо.

Она начала щекотать нежные соски на её маленьких, как две половинки яблока грудях. Элен притихла и закрыла глаза. Сэм в это время стал водить членом вверх-вниз по мокрым губкам. Тело Элен расслабилось, она начала постанывать. Подбородок негритянки задрожал, жадным взглядом она впилась туда, где между губок Элен двигалась луковка члена, испытывая удовольствие не меньше, чем если бы член двигался в ней.

Элен было очень приятно. Повернув голову набок, она лизнула тёплую ногу Хэри. Та судорожно вздохнула. Поощрённая этим Элен, не отдавая себе отчёта в том, что делает, повела языком к вульве. Тогда Хэри быстро пересела повыше и приблизила свои большие губы к лицу Элен. Какое-то мгновение Элен колебалась, но бывшее в ней желание требовало выхода и, обхватив губами большой розовый клитор, она стала с упоением его сосать. Однако огонь в матке не уменьшился, а разгорелся ещё сильней. Она чувствовала невыносимый зуд в вульве, как будто кто-то щекотал её изнутри. Она попыталась пододвинуть попку к Сэму, но тот всё время отодвигал член, оставляя между губами только головку. Больше терпеть Элен не могла, поняв, что тот момент, о котором она читала в порнографических журналах, о котором так мечтала, наступил. Выпустив изо рта клитор Хэри и привстав на локтях, она что есть силы бросила таз вниз. Мгновенная острая боль пробила её с ног до головы, дёрнувшись, она дико закричала, но Хэри удержала её, обхватив за груди. И уже мгновенье спустя, она сладко стонала, наслаждаясь медленно двигающимся в ней фаллосом.

Наслаждение росло так быстро, что не прошло и минуты, как она ощутила знакомое по занятиям онанизмом чувство оргазма...

Сэм был так возбужден дефлорацией, а девственное влагалище было таким узким и горячим, что кончил он буквально за десяток фрикций. На последнем качке он выдернул пульсирующий ствол из разверстой дырочки Элен и залил ей всё её лоно своей спермой…

– Уфх… – едва переводя дух, он поцеловал Элен в маленький сосок груди и обессиленно лёг на ковёр.

Хэри наклонилась и, приподнявшись с дивана, стала вылизывать мокрое влагалище. Элен чувствовала, как ласковый язычок Хэри нежно касается её малых и больших губок, собирая разлитый Сэмом нектар, облизывает волосы на её лобке и сильно вжимается в попку, проводя снизу доверху и погружаясь на пораненную глубину. Хэри словно зализывала остатки боли, и Элен чувствовала, как мягко и осторожно её язык дёргается внутри. Теперь, после оргазма, это было особенно приятно, и Элен в полнейшей прострации полуприкрыла глаза.

Очнувшийся Сэм недолго наблюдал за тем, как Хэри вылизывает норку Элен – эта картина так возбудила его, что он приподнялся с ковра к стоящей на коленках Хэри. Её зад был настолько открыт и доступен, что он, встав на колени и сжав кулаком вялый член, стал вдавливать головку в коричневую ямку ануса. Скользкая от спермы и слизи, она легко вошла внутрь, и Сэм, обхватив член большим и указательным пальцами у основания, ввёл его почти целиком. Хэри оторвалась от влагалища Элен и, застыв с открытым ртом, вся замерла, прислушиваясь к этому ощущению. Она несколько раз напрягла анальный канал, и член Сэма, отзываясь на эти сжатия, начал толчками расти. Хэри чувствовала, как в её клоаке надувается большое упругое тело, она нетерпеливо задвигала задом, насаживая себя до упора на поднявшийся фаллос. Потом Хэри напрягла живот и Сэм ощутил, как что-то мягкое и горячее упёрлось в его головку. Он прижался покрепче к её ягодицам, чтобы член не вышел наружу. Горячее и мягкое продолжало давить… Затем между членом и стенками канала что-то вздулось, фаллос как будто обхватило манжетом для измерения кровяного давления. Хэри напряглась ещё, и воздух с шипением вышел наружу между членом и коричневым колечком ануса…

Элластичные стенки снова обжали член, и Сэм, справившись с нахлынувшим на него экстазом, стал водить членом взад-вперёд, наслаждаясь тугой упругостью ануса. Хэри, зажмурившись и стиснув зубы, выгнула таз, чтобы раскачивающиеся яички ударяли по губам вульвы. От каждого их прикосновения её прошибал сладкий озноб. Сначала Сэм плавно вводил член до упора, обхватив Хэри за талию, затем лёг на её горячую, покрытую испариной спину, приникнув долгим поцелуем к шее. Правой рукой он нащупал под её теплым животом куст густых, жёстких волос и запустил в них пальцы. Хэри застонала, она чувствовала тупую, приятную боль в анусе, но ей было мало, она напрягла мышцы заднего прохода и с силой задвигала задом. Когда член в первый раз прошёл в туго сжатый канал, она вскрикнула от резкой боли, мышцы непризвольно расслабились, но Хэри тут же сжала их вновь и, стиснув зубы, продолжала подмахивать. Уже через несколько движений боль прошла, и на смену ей пришло небывалое наслаждение. У Сэма стало подходить, Хэри почувствовала это по тому, как он, тяжело задышав, стал покрывать её шею жаркими поцелуями, перебирая пальцами руки складки нежной кожи у входа во влагалище. Она ещё быстрей задвигала задом, торопясь достигнуть экстаза, пока он не кончил. Сэм обхватил её руками за груди, прижавшись к горячей влажной спине и засунул член до упора. Глаза его закатились, из горла вырвался хрип. Но Хэри так сильно сжала стенки ануса, что эякулянт не мог пройти. Какое-то мгновение казалось, что аорта над яичками, не выдержав, лопнет, Сэм едва не закричал, но мгновение спустя из члена, как из спринцовки брызнула горячая струя спермы. Дождавшись, когда последняя капля перельётся в Хэри, Сэм вынул из её зада красный, налитый кровью член. Она упала животом на мягкий ковёр, тепло разлилось в её клоаке, она испытывала дикую усталость и удовольствие одновременно…

После этого бурного акта Сэм совсем обессилел. Все трое так выложились, что заснули в одной комнате с выражением полнейшего счастья на лицах.

***

Ещё в такси, когда шофёр мчал их по ночному Ливерпулю, Сэм подумал:"А, что, если Хэри дома?". После их первой встречи она несколько раз у него ночевала и у неё были свои ключи. Но думать об этом не хотелось.

"Что будет, то будет", решил он.

Квартира оказалась незапертой, а так как у Элен заболела мать и на ночь она не оставалась, сомнений не было – Хэри дома.

Сэм и Линда сняли обувь в прихожей и через тёмную спальню прошли в гостиную. На диване в махровом кимоно сидела Хэри.

Перед ней стояла начатая бутылка конька и полная окурков пепельница.

– Привет! – сказала она, в отличие от Линды нисколько не смутившись, и, не дослушав объяснения Сэма, спросила, знает ли он, сколько сейчас времени.

– Половина третьего, – ответил Сэм, начиная что-то припоминать.

– Роберт прилетает в три, а ты обещал его встретить.

– Вот чёрт! – вырвалось у него. – Совсем вылетело из головы.

Ничего, через полчаса я буду в аэропорту.

– Я с тобой, – сказала Линда.

– Ну, вот ещё. Ты прекрасно посидишь с Хэри, а я буду через час, – и Сэм быстро вышел из комнаты.

Роберт был коллегой Хэри, тоже историком и тоже прилетал стажироваться в Ливерпуль. Хэри договорилась с Сэмом, что два-три дня Роберт поживёт у него, пока не найдёт себе квартиру.

Когда за Сэмом хлопнула дверь, Линда подошла к дивану и присела на краешек.

– Хочешь коньяка? – спросила Хэри.

– Нет, если можно сигарету, – ответила она.

Обе закурили, постепенно напряжённость прошла. Линда всё-таки выпила рюмочку, и они разговорились, всё больше и больше оживляясь. Через полчаса Линда уже вовсю хохотола, слушая очередную увлекательную историю из болтовни Хэри. А та смотрела на её худые, бледные ножки, на два холмика, торчавшие под светлой кофточкой, и желание медленно и неукротимо росло в ней. Голос её изменился, теперь он стал вкрадчивым, а глаза зажглись жадной похотью.

Линда почувствовала, что с Хэри что-то происходит, сама она много читала про лесбиянок, более того, ей даже хотелось это попробовать, хотя она и боялась себе в этом признаться. Теперь, когда Линда столкнулась лицом к лицу с этой возможностью, она испугалась.

– А ты красивая...вдруг сказала Хэри и рассмеялась, увидев как лицо Линды залилось краской, потом протянула руку и погладила её по светлым пышным кудрям.

Линда отшатнулась. Хэри улыбнулась и налила ей рюмку коньяка. Но Линда не выпила.

Хэри уже не могла усидеть на месте, с такой силой овладела ей похоть. Подвинувшись к Линде, она зашептала:

– Ну что ты боишься, девочка? Это не страшнее, чем с мужчиной. Ну не бойся меня, тебе будет хорошо...

В голове у Линды промелькнула мысль – а ведь больше такой возможности может и не быть. Но когда она почувствовала ладонь Хэри у себя между ног, она вскрикнула, сбросив её руку.

– Нет, Хэри, я не могу!

– Не бойся, ты же взрослая женщина!. . – горячо шептала та, пытаясь её обнять.

Хэри обхватила её руками и, притянув к себе, попыталась поцеловать в губы. Линда отвернула лицо в сторону, но Хэри поймала её рот своим и впилась жадным поцелуем в плотно сжатые губы.

"В конце концов, будь, что будет...", подумала Линда. И когда Хэри оторвалась от её рта, низко опустив голову и запинаясь, тихо спросила:

– Что я должна делать?

– Разденься и ничего не бойся.

Линда встала с дивана и, стараясь не смотреть на Хэри, непослушными пальцами расстегнула и сняла кофточку. Из-под узких брителек чёрного лифчика торчали острые ключицы. Затем растегнула и сняла юбку, оставшись в бюстгальтере и трусиках.

– Всё снимать? – совсем как школьница спросила она.

Хэри хотела что-то сказать, но не смогла. Комок подступил к горлу, и она только кивнула головой. Линда, нагнувшись, сняла трусики и, расстегнув лифчик, сбросила его на пол. Она стояла посреди комнаты на ворохе белья, худенькая, с выступившими на белой коже мурашками. Маленькие, как яблочки, груди торчали в стороны. Стройные, тонкие ноги были сдвинуты.

Хэри встала с дивана и сбросила с себя кимоно, под которым не было даже трусов.

Минуту они стояли и смотрели друг на друга. Обе были совершенно разные во всём.

Хэри была выше и крупнее.

Груди Линды были небольшие и острые, с маленькими розовыми сосками, а у Хэри – большие и упругие. Её морщинистые соски набухли и торчали, как две палочки тёмно-красной губной помады.

Волосики между ног Линды были светло-рыжие, мягкие и вились лишь слегка. Волосы Хэри были, как каракуль – чёрно-смолянистого цвета и густо росли не только на лобке, но и между ног.

Губы вульвы у Хэри были большие, пухлые и сильно выпирали наружу, а красный клитор торчал из-под лобка. Губки Линды были маленькие, совсем как у девочки, а клитор, величиной с клюковку, скрывался в складках нежной кожи…

Хэри, не выдержав исскушения, бросилась к Линде и они оказались в объятиях друг друга. Негритянка обхватила зад Линды ладонями и, прижав её лобок к своему, приникла ко рту. Линда разжала губы, и их языки встретились.

Непонятное, никогда неизведанное ещё чувство, поднималось в Линде. Плотное прикосновение женского тела было так приятно, что обхватив его руками, она ещё сильнее прижалась к грудям Хэри. Обе опустились на пушистый ковёр и легли лицом друг к другу. Хэри стала сосать маленькую грудь, поглаживая рукой по ногам. Линда их раздвинула, и палец Хэри начал массировать клитор. От удовольствия Линда застонала – чувство, которое она испытывала было намного приятнее даже, чем с мужчинами…

Хэри возбуждалась всё больше и больше, глаза её горели, дыхание стало судорожным и прерывистым. Выпустив изо рта сосок, она ещё раз поцеловала Линду в губы и запустила палец во влагалище. Линда застонала громче и, положив ногу на бедро негритянки, протянула руку, коснувшись пальцами мокрых от слизи губ Хэри, но испугавшись тут же её отдёрнула. Хэри вздрогнула от этого прикосновения и, повернувшись, раздвинула ноги Линды. Сначала она водила языком по ляжкам, затем поцеловала низ живота, а после этого лизнула клитор. Линда открыла рот и судорожно вздохнула. Хэри начала лизать тёплые, скользкие губы, засовывая язык как можно глубже. Линда зашевелилась, не в силах себя сдерживать, разведённые ноги Хэри были у неё перед лицом. Она видела, как по пухлым губам сочится прозрачная жидкость. Высунув язык, она слизнула одну капельку и тут же похоть, бушевавшая в ней, толкнула её лицом в половые губы негритянки. Обе женщины громко стонали, вылизывая друг у друга горячие влагалища. Хэри всосала в рот мягкие, нежные губки и стала мять и тискать их языком. Линда не знала, что на неё нашло, но она испытывала такое удовольствие, как ни с одним мужчиной. Раздвинув ягодицы Хэри, она взасос поцеловала анус Хэри и, чувствуя как он ослаб под её языком, стала с упоением лизать его языком.

– Хэри, я хочу, хочу!! – прокричала она.

– Сейчас, сейчас, моя хорошая…

Хэри быстро встала и бросилась из гостиной в соседнюю комнату. Там стояло несколько подсвечников со свечами, но всё это было не то – свечи были либо слишком тонкие, либо фигурные. Тогда она пошла на кухню. По дороге, в полутёмном коридоре Хэри, согнувшись, прижалась к стенке и, сжав одной рукой груди, другую засунула во влагалище. Но это лишь на время уняло неистовый половой зуд, который через несколько секунд вспыхнул с новой силой. Хэри бегом бросилась в кухню, но там тоже не было ничего подходящего. Тогда она, почти потеряв надежду, открыла холодильник и едва не закричала от радости – внизу лежала палка французского колбасного сыра. Лучшего было и не придумать.

Это была продолговатая, полутвёрдая колбаска в пластике, длиной с локоть и толщиной почти в два члена с закруглёнными концами...

Хэри открыла кран и сунула палку под горячую воду. Через минуту температура стала подходящей, и негритянка наспех отёрла сыр полотенцем и быстро пошла в комнату.

У самых дверей гостиной Хэри, не вытерпев, загнала колбаску во влагалище и, широко переставляя ноги, вошла в комнату. Когда Линда увидела её с палкой, торчащей между ног, она закричала и села на ковер, широко раздвинув колени. Хэри села напротив неё и, обвив тело Линды ногами, засунула другой конец в её вульву.

Обе женщины, прижавшись грудями, стали работать тазом. Их влагалища с хлюпаньем засасывали палку, ударяясь лобками и тут же расходились. Между губами и палкой выступила пена, слизь капала на пол, обе они неистовствовали, кусая губы друг друга. Первой начала кончать Линда, она захрипела и, повалив Хэри на пол, бешено задвигала тазом. Палка упёрлась в матку, переминая всё внутри. Хэри почувствовала, что тоже кончает и засунула указательный и средний пальцы себе в анус. От этого оргазм наступил почти сразу и женщины забились в объятиях. Всё было кончено. Обе обессиленные лежали на ковре.

– Уф! – еле выговорила Хэри. – Я перетаскала полсотни мешков с цементом.

– А я разгрузила баржу с песком, – отозвалась Линда и, рассмеявшись, чмокнула Хэри в щёку: – Милая, мне ещё никогда так хорошо не было! Какая я была дура. Спасибо тебе, Хэри!!

Они сели на диван, прикрывшись пледом и сделали по глотку из бутылки. Потом обе рассмеялись.

– Скоро приедут ребята, давай встретим их в спальне, – сказала Хэри.

Они перешли в другую комнату, половину которой занимала огромная низкая кровать. Наскоро приняв душ, обе начали прихорашиваться. Они надели туфли, Линда надела ковбойку Сэма, завязав её узлом на животе, а Хэри надела ажурные чулки, прикрепив их резинками к поясу. Она возилась с лифчиком, когда в дверях послышался звук открывающегося замка.

Сэм вошёл в комнату вместе с Робертом. Это был здоровенный негр примерно одного с ним возраста, с широкой грудью и налитыми бицепсами баскетболиста. Кстати, один из тех дружков Хэри, которых она могла "пересчитать по пальцам". Их оживлённый разговор, доносившийся из прихожей, мгновенно оборвался, когда они вошли в спальню. Какое-то время они молча смотрели – Хэри стояла на четвереньках, задом к ним, широко раздвинув руками ягодицы. Линда сидела по-турецки, показывая им язык и водя пальцем по половым губам. У обоих парней члены оттопырили брюки и они, обрывая пуговицы, стали раздеваться. Линда смотрела, как Роберт снял рубашку, обнажив волосатую грудь, скинул брюки и носки. Её нижняя губа задрожала, она не могла оторвать взгляда от его белых плавок. Когда он снял их и из них вырвался громадный серый фаллос с красной головкой, она вскрикнула и рванулась к нему. Но Роберт опередил её и, бросившись на кровать, придавил её к матрацу. Сев Линде на грудь, он стал водить членом по её лицу, она закрыла глаза и вся отдалась наслаждению.

Роберт провел по подбородку, затем оставляя мокрый след на щеке, коснулся закрытых век и приставил головку к губам. Линда открыла рот и член проскочил внутрь. Она прижала его к нёбу и стала тереть языком нежный венчик у основания головки. Глаза Роберта полезли из орбит, он взял Линду за уши и притянул к себе. Она ещё шире открыла рот, высунув язык, и головка упёрлась в гортань. Роберт выкрикнул что-то нечленораздельное и, легко поставив Линду на колени, вогнал член во влагалище с такой силой, что она охнула. Линда чувствовала, как огромный фаллос, раздирая влагалище, заходил взад и вперёд. Она открыла глаза и увидела, что перед самым её лицом находится живот Хэри. Её ноги в капроновых чулках и туфельках были высоко подняты и согнуты в коленях, она вцепилась пальцами в кровать и надсадно стонала, мотая головой. Скользкий член Сэма с хлюпаньем входил во влагалище, затем выходил наружу и снова нырял внутрь.

Линда высунула язык и стала лизать головку. Теперь Сэм, вынув головку, давал Линде её облизать и снова погружал в тело Хэри. В этот момент Роберт почувствовал, что кончает и снова так же легко перевернул Линду и, выдернув член из влагалища, приставил к её рту. Линда не успела открыть рот, как ей в лицо брызнула сперма. Она закричала, ловя открытым ртом дергающийся фаллос и, поймав, затихла, сося упругую, гладкую головку. Когда она оторвалась, Роберт прижал её к себе, и счастливая Линда стала тереться щекой о его волосатую грудь.

Все четверо лежали на диване, но только трое были удовлетворены. Хэри мучилась, извиваясь на кровате. Роберт сжал её губы бутончиком и просунул язык в рот, она чуть закусила его и раздвинула ноги в стороны. Сэм поднял их вверх и стал нежно щекотать клитор языком. Хэри нащупала рукой обмякший член Роберта и потянула его к себе. Роберт встал на колени, его висящий фаллос находился над самым её лицом. Хэри высунула язык и легонько пощекотала конец головки. Член стал набухать, потяжелел, но подняться не мог. Роберт опустил таз ниже, и член вошёл в жаркий влажный рот. Не успела Хэри несколько раз сжать его между языком и нёбом, как он, напрягшись, стал рваться вверх. Хэри было очень приятно, но что-то горело у неё в самой глубине влагалища. От ласки этот огонь не унялся, а наоборот стал сильней, но оргазм не приходил.

– Нет, больше я так не могу, – не вытерпев, сказала она.

Роберт лёг на постель, его большой член торчал вверх, как палка. Хэри всё поняла и легла спиной на его широкую грудь. Роберт обхватил член пальцами и приставил его к входу во влагалище. Короткое движение бёдрами, и член вошёл внутрь. Теперь очередь была за Сэмом. Он встал на колени между ногами Хэри и Роберта и сдвинул кожицу с головки. Линда тоже догадалась и, запустив указательные пальцы между стенками влагалища Хэри и фаллосом Роберта, попыталась их раздвинуть. Как только ей это удалось, Сэм просунул головку в образовавшийся проход. Хэри беспокойно задвигалась, ощутив какой-то легкий испуг. Сэм это почувствовал и, не откладывая, с силой вогнал член внутрь. Хэри бросило в жар, она закричала и дёрнулась так, что едва не скинула с себя Сэма. Но Роберт обхватив её за грудь, прижал к себе, а Сэм навалился сверху. Хэри на секунду затихла, прислушиваясь к чему-то внутри себя и сквозь плотно сжатые губы вырвался протяжный стон.

– Как мне хорошо, – прошептала она. – А теперь, давайте. Только тихо-тихо…

И она положила руки на спину Сэма. Оба члена задвигались синхронно. Хэри ощущала, как что-то большое до боли расстягивает влагалище и от этого было так хорошо, так приятно, как никогда. Она лежала, распластавшись между двумя горячими телами, чувствуя ягодицами, как при каждом движении напрягается живот Роберта. Сэм прижал своим корпусом груди Хэри и лизал её большие сочные губы. Хэри со вкусом отвечала ему тем же, не прекращая при этом стонать. Сэм с Робертом сбились с ритма, теперь фаллосы двигались вразнобой, на секунду Хэри показалось, что ей разорвёт внутренности и она подумала, ужаснувшись этои мысли, что ей даже хотелось бы этого. Но новая волна наслаждений обрушилась на неё, она завопила и стала неистово крутить бёдрами. Все трое слились в единый бешенный комок. Хэри зажала рот кулаком, чтобы не искусать Сэма и не разбудить весь дом. Оба фаллоса задергались, изрыгая сперму. От наслаждения она на минуту потеряла сознание.

Линда всё это время во все глаза наблюдала за зрелищем вонзающихся в Хэри членов и довела себя до того, что испытала головокружительный оргазм вместе со всеми, яростно надрачивая пальцами свою киску. И теперь все четверо лежали, раскинув ноги и руки и тяжело дыша.

Хэри виделось, что она попала в медовую реку малинового нектара, она оказалась на самом дне, в искрящейся нежащей её глубине и теперь медленно всплывала на поверхность из её густых розовых вод. То ощущение, которое она испытывала, описать человеческим языком невозможно. Это было такое счастье, при котором ей казалось, что она летит, пролетая в мгновение сотню, тысячу, десять тысяч лет…

Линда вновь и вновь переживала в памяти только что виденное зрелище. Как она завидовала Хэри, которой удалось подставиться сразу и своей попкой и жаркой расщелиной! Самой Линде теперь до жути хотелось испытать хоть что-то подобное – она готова была уже пожертвовать невинностью собственной попочки ради ощущений того кайфа, которые очевидно читались сейчас на блаженствующем лице Хэри… Но, судя по растрёпанным вдрызг членам только что кончивших Сэма и Роберта, они действительно здорово выложились и расшевелить их будет не так просто.

И тогда она решила устроить им представление.

– Смотрите!

Линда забралась на диван, повернулась к ним спиной и наклонилась. Её попочка белела из-под ковбойки, ноги были в красных туфельках, а руками она сильно потянула себя за попу, выставляя на общее обозрение свой маленький розовый анус, так чтобы его было видно Хэри, Роберту и Сэму. Все трое с любопытством стали наблюдать, что будет дальше.

Линда высунула языкок и лизнула им сначала одну свою коленку, а потом другую…

Первым не выдержал Роберт. Он встал и поднёс свой ещё полунапряжённый член к её опрокинутому ротику. Линда принялась увлечённо сосать, по-прежнему растягивая свою попу руками. Когда член достаточно выпрямился, она отпустила его и опустилась на колени. Роберт тут же попробовал вставить ей член в сжатую дырочку ануса. Но маленькая дырочка не поддавалась и не пропускала его. Тогда он смазал свой чёрный член слюной и стал медленно с силой вталкивать его Линде.

Линда постанывала от тупой растягивающей боли между половинками таза, но сама старалась посильней податься ему навстречу. Наконец, член Роберта одним толчком проскочил ей внутрь. Линда чуть не закричала, но член Роберта уже двигался в ней, и боль стала постепенно уступать место новому для неё удовольствию. Сэм с поднявшимся уже членом стоял рядом.

Роберт с несколько минут сильно бился упругим животом в мягкую маленькую попку Линды, а потом вытащил свой член, оставляя раскрытую им дырку. Уступив место Сэму, он поднёс свой напряжённо дрожащий член к губам Линды, и она набросилась на него своим ртом.

Сэм уже почти без усилий ввёл свой член в её тесную дырочку. Она напряглась и приподнялась, пропуская под себя Хэри, которая, обхватив Линду руками, плотно прижалась к её маленьким грудкам своими жаркими большими грудями. Сэм задвигался и Линда ощутила, как от плотного соприкосновения его члена и дырочки её ануса в попе у неё нарастает ощущение тупой боли. Она стала с наслаждением сосать толстый член Роберта, но Хэри принялась столь страстно покрывать поцелуями её вытянутую шейку и лицо, что она, выпустив член изо рта, приникла поцелуем к её рту. Роберт тут же вставил свой член между их распалёнными в страсти губками. Его головка стала тыкаться то в рот Хэри, то в рот Линде, и они по очереди принялись лизать её языком. Член Сэма задвигался быстрей, он стал кончать.

Хэри и Линда обтягивали головку и ствол члена Роберта своими ртами и отчаянно сосали их в страстном поцелуе. Роберт застонал, и в их жадно горячие ротики прыснула стремительная струя его спермы. Точно такая же струя обожгла Линде внутренность ануса.

Все четверо растянулись на полу, пребывая в неге утихающей страсти…

Прошло с полчаса, когда дверной колокольчик дрогнул в прихожей.

– Сэм, у тебя намечались гости на вечер? – приподнялась на локте Хэри. – Почему ты не предупредил нас? Я хотя бы сменила трусики…

Все окончательно пришли в себя, услышав звук открывающегося замка.

– Это пришла убираться Элен, – ответил Сэм и улыбнулся.